Почему детекторам лжи нельзя доверять

Федеральные агентства США начали использовать полиграф в 1950-х годах с целью убедить общественность, что они способны разоблачать шпионов




Фрэнсис Гэри Пауэрс получил свой первый опыт работы с полиграфом сразу после регистрации в качестве пилота программы ЦРУ U-2 в январе 1956 года. В своих мемуарах Пауэрс писал, как его вызвали в комнату, где он столкнулся вопросом:

«"Есть ли у вас возражения против того, чтобы пройти проверку на детекторе лжи?" Хотя у меня их было очень много, я не высказал их вслух и просто кивнул головой. Если бы это было условием работы, я бы сделал это. Но мне не нравилась эта идея... Я никогда не чувствовал себя настолько беззащитным, как будто права на личную жизнь вообще не существовало. Если бы в тот момент кто-то вручил мне петицию о запрете полиграфов на веки вечные, я бы с радостью её подписал. Когда мне задали последний вопрос и сняли ремни, я поклялся, что никогда больше, какими бы ни были обстоятельства, не подвергнусь такому оскорбительному испытанию».

Однако позже Пауэрс пройдет ещё один тест на полиграфе, с ещё более высокими ставками.

Случай, произошедший с Пауэрсом, был редкостью, но полиграф считался важным инструментом в тот период по причинам, которые имели мало общего с получением правды. Полиграф был скорее попыткой решить важную проблему холодной войны: как американцам сдержать обещание противостоять якобы тоталитарному врагу, самим не став тоталитарными?

Федеральные агентства, прежде всего ЦРУ, начали использовать спорную технологию, разработанную психологами в начале ХХ века, а затем усовершенствованную и применяемую полицией и частным бизнесом, начиная с 1920-х годов. Измерения на полиграфе, связанные с изменением кровяного давления, глубиной дыхания и проводимостью кожи электрического тока, никогда не были доказаны как надёжные индикаторы обмана. Мало того, что подлинные эмоциональные реакции трудно воспроизвести в лабораторных исследованиях, они ещё и варьируются от человека к человеку и могут быть сымитированы контрмерами (например, вы можете ущипнуть себя перед тем, как дать ответ). В больших скрининговых тестах значительное количество «ложных срабатываний» (обвинения невинных людей в том, что они врут) неизбежно.

Более того, вопрос о том, указывает ли обман во время проверки на полиграфе на то, что человек непригоден для работы, выходит за рамки чисто формальных вопросов. В конечном счёте, американские спецслужбы так и не пришли к определению того, какими личностными характеристиками должен обладать образцовый сотрудник. Вместо этого полиграф предоставил основания для увольнения человека, якобы представляющего угрозу безопасности или, отказа ему в трудоустройстве.




Бюрократическая полезность, а не какая-либо научная обоснованность, в значительной степени объясняет, почему полиграф стал стандартным инструментом, гарантирующим национальную безопасность американского государства. Случай Пауэрса и его история с полиграфами поучительны.

С 1956 по 1960 год 24 полёта U-2 над СССР предоставили неоценимую стратегическую информацию о советских военных возможностях. Но 1 мая 1960 года произошла катастрофа: самолёт Пауэрса был сбит над Свердловском (ныне Екатеринбург). Американские власти опубликовали легенду о метеозонде, который сбился с курса, когда Никита Хрущёв представил миру остатки самолёта, а затем и самого пилота. Пауэрс чудом выжил и был впоследствии предан суду в Москве и приговорён к 10 годам тюрьмы за шпионаж. В феврале 1962 года его обменяли на советского полковника КГБ Уильяма Фишера (он же Рудольф Иванович Абель).

Пауэрс вернулся домой героем под подозрением. Сомнения в его верности возникли из-за перехвата Агентством национальной безопасности советских ответов на полёты U-2. Отслеживаемые радиолокационные сигналы показали, что самолёт Пауэрса упал, когда находился ниже своей обычной высоты – 19000 метров, что сделало его уязвимым для ракетных атак класса «земля-воздух». Но Пауэрс яростно отрицал, что он позволил самолёту снижаться. ЦРУ, опасаясь за свою тогдашнюю звёздную репутацию у американской общественности, настаивало на невиновности Пауэрса.

Директор ЦРУ Джон Маккоун создал комиссию по расследованию под руководством федерального судьи Э. Барретта Преттимена, чтобы подготовить заявление для общественности. В документе подчёркивалось, что медицинские тесты, проверка биографии и допрос подтвердили, что Пауэрс «был честным, искренним и откровенным… Он вызвался с некоторой горячностью, и хотя ему не нравился процесс тестирования на полиграфе, он хотел пройти проверку. Впоследствии тест был надлежащим образом проведён экспертом... [Пауэрс] не показали никаких признаков отклонения от истины в ходе экспертизы».

Сравните это с версией самого Пауэрса: будучи расстроенным «сомнениями насчёт моих ответов... я, в конце концов, отреагировал гневно, взревев: "Если вы мне не верите, я буду рад пройти тест на детекторе лжи!" Ещё до того, как эти слова слетели с моих губ, я пожалел о них. "Вы готовы пройти проверку на детекторе лжи по всем показаниям, которые вы здесь дали?" Я понял, что попал в ловушку».




С момента своего создания в 1947 году ЦРУ использовало полиграф в рамках своих процедур кадровой безопасности, чтобы установить лояльность кандидатов и сотрудников и подтвердить добросовестность агентов. В разгар маккартизма использование машины, известной публике как «детектор лжи», имело смысл, особенно для совершенно нового агентства, которое необходимо было быстро укомплектовать персоналом. Для своих сторонников полиграф представлял собой обещание объективности и справедливости наряду с эффективным сдерживанием шпионов и предателей. Как подчёркивалось в докладе генерального инспектора ЦРУ от 1963 года: «Мы не стремимся к полной безопасности. Нашему открытому обществу присуще сопротивление мерам полицейского государства».



Когда Конгресс, который неоднократно исследовал использование федерального полиграфа, начиная с середины 1960-х годов, бросил вызов ЦРУ, управление агрессивно защищало детектор лжи. В 1980 году директор Комитета безопасности центральной разведки настаивал: «Полезность проверки на полиграфе в рамках обеспечения безопасности была продемонстрирована эмпирическими средствами... Эти практические результаты, плюс более чем тридцатилетний опыт, делают использование полиграфа в сфере безопасности поистине уникальным и незаменимым».

Тем не менее, внутри ЦРУ бюрократы признали, что практика сортировки кандидатов и сотрудников на основе результатов тестирования была в лучшем случае сомнительной. Даже после десятилетий полиграфической практики ЦРУ не смогло определить, что именно оно подразумевало под неуловимыми терминами, такими как «рутинный» и «добровольный» в своей полиграфической программе. В 1974 году список вопросов полиграфологов, адресованных генеральному консулу, включал «Что может сказать полиграфолог в ответ на вопрос: "Должен ли я пройти эту проверку, чтобы получить работу в агентстве?"» или «Что будет, если я не пройду проверку?» Актуальность доказательств, полученных в ходе большинства проверок на полиграфе, также была неясной. «Точный критерий для измерения надёжности человека по-прежнему был неуловимым», – заключила внутренняя история ЦРУ по кадровой безопасности в 1973 году.

Вплоть до своей смерти в результате крушения вертолёта в 1977 году Пауэрс настаивал на том, что он действовал как лояльный американец при тяжёлых обстоятельствах. До сих пор не установлено никаких конкретных подробностей этого инцидента. Мы также не знаем, какие данные предоставила проверка на полиграфе Пауэрса. Однако разумно сделать вывод, что администрация Кеннеди сочла целесообразным заверить общественность в лояльности Пауэрса и что объявление о том, что Пауэрс прошёл проверку на полиграфе, было частью её стратегии по связям с общественностью.

Опыт Пауэрса выделяет три неоднозначные характеристики использования полиграфа ЦРУ в целях обеспечения «национальной безопасности». Во-первых, утверждения сторонников полиграфа о том, что испытуемый мог быть свидетелем защиты, оправдывающим лояльных граждан, зачастую оказывалось менее чем однозначными. Во-вторых, в то время как полиграф опирался на риторику волюнтаризма, в реальности давление, оказываемое на испытуемого, часто противоречило идее свободного решения. В-третьих, проверка на полиграфе часто служила официальным прикрытием, а не выявлением правды событий.

Другие проблемы преследовали полиграф на протяжении всей холодной войны, и часто травмирующий опыт проверки вызывал ожесточённые протесты со стороны американцев. Журналисты Джозеф и Стюарт Алсоп сравнивали полиграф с объятиями осьминога, чьи «электрические щупальца» вызывали «подавляющий импульс рассказать всё что угодно... лишь бы успокоить машину». Даже бывший начальник контрразведки ЦРУ Джеймс Олсон назвал проверку на полиграфе «ужасным, но необходимым испытанием. Мы все её ненавидим... Проверка на полиграфе... это грубо, навязчиво, а иногда и унизительно... Это изнурительный процесс».

В конечном счёте, возникает вопрос о том, удавалось ли когда-нибудь полиграфу поймать на лжи советских шпионов. Конечно же, ни один крупный коммунистический шпион никогда не был пойман машиной, и самый опасный из них, Олдрич Эймс, прошёл две обычных проверки на полиграфе после того, как он передал важную информацию о деятельности США в Советском Союзе своим нанимателям.

В то время как дело Эймса нанесло почти смертельный удар репутации полиграфа, технология была возрождена после терактов 11 сентября и последующих войн в Афганистане и Ираке, потому что в очередной раз она предоставила мнимую возможность проверить научным способом такие неуловимые ценности, как лояльность сотрудников. Как показывает история полиграфа, американские политики доверяют решение острых политических проблем сомнительным технологиям.

Специально для читателей моего блога Muz4in.Net – по материалам сайта smithsonianmag.com

Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Почитать ещё:

• История о том, как США собирались построить огромную военную базу на Луне, оснащённую лучом смерти
• Потерянные патенты
• Первая дозаправка в воздухе (Лонг-Бич, Калифорния, 12 ноября 1921 года)
• 10 удивительных предшественников современных технологий