Письмо с первой мировой: "Это была война, великая война, но теперь она окончена"
|
|
11 ноября 1918 года, с подписанием перемирия, Первая мировая война фактически подошла к концу. Соглашение между союзными и германскими войсками о прекращении огня, с немедленным вступлением в силу и. прекращение военных действий и выводе войск из зоны конфликта. После четырех лет сражений и более 16 миллионов смертей, наконец, наступил мир. Вскоре после заключения перемирия, 26-летний Льюис Плаш – лейтенант американских экспедиционных сил – написал своим родителям и с большим красноречием рассказал о том, что пережил. В феврале 1919 года он вернулся домой.
(Источник: «Военные письма» под редакцией Эндрю Кэрролла)
На борту «С. С. Регины»
Дорогие Мама и Папа,
Теперь, когда все закончилось, на что стоит оглянуться? Пятнадцать месяцев во Франции были похожи на книгу со странными главами, книгу, которую читаешь и отбрасываешь, как невозможное, но книгу, которая оставляет неизгладимое впечатление.
Раньше я наблюдал за тем, как маленькие самолеты маневрируют в воздухе, и чувствовал, что замахнулся на слишком многое, надеясь полетать самому. Полеты стали реальностью, когда я научился управлять неповоротливым и небезопасным “Caudron”. После этого последовала школа “Nieuport” с ее тремя типами учебных летательных аппаратов, 23-метровый самолет с двойными крыльями и на двух пилотов (учителя и ученика), 18-метровый одноместный и, наконец, 16-метровый самолет-разведчик. А затем – отрабатывание трюков, группового полета, боевая практика и месячный курс стрельбы по воздушным целям.
«Прошел обучение и готов к несению службы на фронте» звучало, как во сне. Несколько дней спустя я прибыл на фронт.
Я совершал свой первый полет над линией фронта, и все для меня было новым, таинственным и страшным. Отпечаток той картины никогда не исчезнет, и я всегда буду видеть ее, не войну и разрушение, а красоту и мир. Там внизу, далеко внизу, картина за картиной медленно проплывают мимо, заключенные в толстые рамы из облаков, цветов, теней и белого ослепительного света. Справа от меня находится Мец, а слева лежит Нанси, как драгоценные камни в зеленой траве. Один – германский город, другой – французский. Разве может быть так, что люди, населяющие каждый из них – злейшие враги и борются насмерть?
Вскоре я обнаружил, что этот покой был лишь затишьем перед бурей. И когда ураган обрушил внезапную ярость на утро 12 сентября, я увидел свою картину мира разбитой вдребезги и разорванной в клочья.
Я снова переживаю тот полный событий день. Светает, бьют пушки и заколачивают врага. Весь горизонт на севере озаряется непрерывными вспышками. Уже рассвело, и мы отрываемся от земли, чтобы сыграть нашу маленькую роль в великой борьбе. Низкие облака и легкий дождь заставляют снизиться, так что с нашей высоты мы наблюдаем огромную армию в действии.
Я вновь вижу большие танки, переваливающиеся и громыхающие на пути к Монтсеку, с одетыми в хаки солдатами, густо облепившими их спины и следующими позади. Дороги забиты войсками, преследователями и преследуемыми. Разбитые отряды бегут в лес и обратно, тогда как вся область пестреет от разрывающихся снарядов. Лежащий на боку танк здесь, разбитый грузовик там, обезумевшие кони в своем слепом бегстве. Враг пребывает в абсолютном замешательстве из-за быстрого продвижения наших войск. Неистовая буря длилась недолго, но история Сен-Миельского наступления никогда не сотрется из памяти.
Я вижу и переживаю вновь долгие недели сражения в Аргонском лесу, где уклонение от «зениток» стало рутинной обязанностью, бомбардировки – повседневным явлением, а атака вражеских войск с бреющего полета – опасной, но обыденной работой.
Снизу, с земли, я слышу грохот пулеметов, как они отчаянно пытаются стащить нас с воздуха, в то время как мы пикируем и обрушиваем смертельные потоки свинца в массы войск. Всего одна пуля в моторе, пробитый бензобак и вспышка пламени, обрыв провода или питающей линии, и игра завершится – проигрыш.
Я слышу звуки пролетающих мимо снарядов, как они разрываются совсем рядом. Я чувствую, как из-за взрыва самолет начинает крениться, но быстрое движение рычагами управления выравнивает его, и, да, я на лету. Клубы черного дыма справа от меня, летящие осколки, мятые крылья. Еще одна победа на счету зенитной артиллерии – еще один близкий друг ушел в мир иной.
Снова и снова я переживаю ужасный момент. Быстро оглядываясь назад, я вижу зловещие силуэты двух немецких самолетов, пикирующих сверху прямо на меня. Я один, и спасение кажется невозможным. Первый теперь почти надо мной, и, как только я делаю быстрый поворот, он стреляет в упор. Я вновь вижу огненные вспышки. Фосфорный дым зажигательных пуль заполняет кабину тошнотворным запахом, и с поврежденным мотором я снова сражаюсь за свою жизнь.
Я вновь лечу с большой формацией бомбардировщиков в их дневной рейд и занимаю свое место в вышине с другими разведывательными самолетами, прочесывая небо в поисках врага. Появляется противник, и начинается упорный бой. Один, два, возможно, больше, пылающие самолеты падают на землю, друзья и враги, и бомбардировщики возвращаются обратно, их миссия выполнена.
«Один из наших самолетов не вернулся», – говорится в официальном докладе за день, и каждый из нас спрашивает себя, но не решается сказать вслух: «Кто будет следующим?»
И вот возникает роковое видение трех товарищей, трех друзей, деливших один кров в доме французской семьи рядом с летным полем, где мы работали и резвились вместе. Я один из трех. Другие два мертвы.
Как я могу забыть тот вечер, когда мы сидели перед камином. Я писал письмо при свете единственной свечи. Рот, ты читал вслух стихи из сборника, и твои внезапные порывы энтузиазма заставляли пламя плясать. Кинни, ты разводил и следил за огнем, играя с углями каминными щипцами и возвращая выпрыгивающие искры в их колыбель.
Как мало мы знали о том, что принесет завтрашний день. Следующим вечером, Кинни, ты и я сидели у огня одни. А несколько вечеров спустя, я в одиночестве сидел у камина и размышлял. Всегда одна и та же история: схватка с врагом, и один из наших самолетов не возвращался.
Я снова шагаю через поля сражений, свежие от смертей и руин; разрушенные деревни стоят как памятники разорения. Спутанные и порванные провода устилают бесплодные поля и склоны, лишенные жизни, но усеянные отходами войны – сломанным оружием, лоскутами одежды, снарядами и печальными останками жизни.
Это была война, великая война, но теперь она окончена. Люди боролись насмерть, до увечий, до уничтожения. Некоторые возвращаются домой, другие навсегда остаются позади на полях своей величайшей жертвы. Награда погибшим – вечная слава мучеников ради человечества; награда живым – чистая совесть тех, кто играет в игру жизни и играет в нее честно.
С любовью,
Лейтенант Льюис К. Плаш
Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"
Вам понравилась статья? Просто перейди по рекламе после статьи. Там ты найдешь то, что ты искал, а нам бонус...
|
|
Почитать ещё: