Нацистский дознаватель, который поражал добротой

Гитлер. Гиммлер. Геринг. Геббельс. Даже тот, кто не разбирается в истории, слышал эти имена печально известных нацистов, сотворивших одни из величайших зол, с которыми когда-либо сталкивался мир. Из миллионов людей, которые были убиты немцами во время Второй мировой войны, бесчисленные тысячи были военнопленными. Часто в ответ на убийства немецких солдат нацисты убивали огромное количество пленных. Военнопленных и даже гражданских лиц регулярно направляли в гестапо для допроса, и больше их никогда не видели, независимо от того, разглашали они какую-либо полезную информацию или нет. Военнопленные были готовы на всё, лишь бы не попасть в руки гестапо.

За прошедшие десятилетия образ нацистского дознавателя-садиста стал обычным явлением. Однако насильственные методы допроса часто оказывались безуспешными. Многие заключённые терпели жестокое обращение, но либо сообщали только основную информацию, такую как имя, звание и серийный номер, либо давали ложные данные тем, кто держал их в плену.

Тем не менее, был такой немец, который, как подметил один заключённый, мог добиться признания в безбожии даже от монахини, при этом он использовал непривычный метод допроса – доброту. Его звали Гансом Шарффом, и он был добросердечным нацистским следователем.

Шарфф родился в 1907 году в Восточной Пруссии, ныне входящей в состав Польши. Его отец, Ганс Герман Шарфф, служил в армии и был убит во время Великой войны. Сын очень сильно гордился своим отцом. Мать Шарффа была из семьи, которая управляла одной из крупнейших текстильных фабрик Германии, расположенной недалеко от Лейпцига, и Шарфф-старший работал там до начала Первой мировой войны. Шарфф-младший рос на семейной вилле, примыкающей к текстильному комплексу. Он посещал школу в Лейпциге и интенсивно изучал искусство, что заложило основу для его послевоенной жизни.

Шарфф освоил основы текстильного бизнеса, включая маркетинг и экспорт товаров, и быстро продвинулся вверх по служебной лестнице. Его отправили в офис компании в Йоханнесбурге, Южная Африка, где он должен был проработать в течение года, но его повысили до директора зарубежного отдела текстильной компании. Шарфф проработал на этой должности почти десять лет; за это время он успел жениться на Маргарет Стоукс, чей отец, капитан Клод Стоукс, был командиром эскадрильи в Королевском лётном корпусе.

Летом 1939 года, когда началась Вторая мировая война, семья отдыхала в Грейце, Германия. Не имея возможности уехать, они застряли там надолго. Шарфф нашёл работу в Берлине, но был призван в немецкую армию в 1939 году. Он всеми силами пытался избежать отправки на Восточный фронт. Жена Шарффа также была против. Её супруг свободно говорил по-английски, поэтому она хотела, чтобы он работал переводчиком. Ей удалось встретиться с немецким генералом, чтобы изложить свою точку зрения. Неясно, использовала ли она тактику матери Фореста Гампа, чтобы заставить генерала изменить своё решение, но что бы она ни сделала, это сработало: генерал послал телеграмму в танковую дивизию, в которой служил Шарфф, с приказом отправить его в двенадцатую роту переводчиков в Висбадене. Телеграмма пришла в то утро, когда он должен был отбыть на Восточный фронт.

Но на этом история не закончилась. Прибыв на поезде в Висбаден, Шарфф спросил у военной полиции, где дислоцировалось его подразделение. По ошибке ему приказали явиться в другое подразделение, которое направлялось на Восточный фронт. В отчаянии Шарфф связался с высокопоставленным немецким офицером, знавшим его отца. Шарфф-старший велел позвонить тому человеку, если его сын попадёт в беду и ему понадобится помощь. Офицер приказал новому танковому подразделению отпустить Шарффа и направить его в соответствующее подразделение. Таким образом, ему дважды удалось избежать верной смерти в России.

Шарфф освоил английскую военную организацию и обычаи, но вскоре ему наскучили его обязанности. Он сказал одному из своих начальников, что ему надоело пробивать дыры в бумаге, и оценил стоимость каждой из них в пять пфеннигов. Это не понравилось генералу, однако он отправил его в центр допросов Люфтваффе в Оберурзеле; он стал одним из немногих, кто удостоился чести работать переводчиком на допросах. Это был поворотный момент в жизни Шарффа.

В центре находились все лётчики союзников, захваченные на Западном фронте. Шарфф занимал низкую должность, но когда оба его начальника погибли в авиакатастрофе, его повысили. Именно тогда его перевели из армии в Люфтваффе, хотя и в том же звании. Он быстро разочаровался в жестоких методах допроса. И хотя эти насильственные методы были, по большей части, исключены из руководств, и был опубликован официальный список менее радикальных методов, они всё ещё применялись. Побывав свидетелем интенсивных и жестоких сцен, он решил, что будет делать по-другому.

Шарфф использовал роль «хорошего полицейского» для достижения своих целей. Он завоёвывал доверие пленников, гуляя с ними в лесу и угощая домашней едой. Он вёл с ними непринуждённые разговоры, предоставлял хорошее медицинское обслуживание и даже позволил одному из военнопленных полетать на самолёте. Помимо этого, он выступал их главным защитником. Он был единственным, кто мог уберечь их от гестапо, но только если они сотрудничали с ним.

Его метод заключался в том, чтобы познакомиться с военнопленным и позволить ему говорить без принуждения. Шарфф делал вид, что всё знает, и утверждал, что его начальство настаивало на том, чтобы информация была подтверждена самим пленником. Такой подход прозвали «Методом Шарффа», и он был весьма успешным. Военнопленные часто раскрывали важные разведданные, попавшись на его удочку. Никаких жестоких пыток, как в бесполезном гестапо.

В качестве примера можно привести случай, когда Шарфф сказал военнопленному, что нехватка химических веществ привела к тому, что американские трассирующие пули оставляли белый дым вместо красного. Лётчик ответил, что это не так – они были белыми потому, что указывали на малое количество боеприпасов. Естественно, это была чрезвычайно полезная информация для немецких войск.

Благодаря своим методам Шарфф сумел собрать обширные досье на американских пилотов, особенно тех, кто занимал высокопоставленные должности. Они включали данные о родных городах и семьях, вырезки из газет и даже сведения о том, чем занимались американские и британские пилоты в свободное от службы время. Таким образом, ему было легче обманывать военнопленных. Ему также разрешалось носить повседневную одежду, что заставляло пленников думать, что он занимает гораздо более высокое положение, чем это было на самом деле.

На протяжении оставшейся части войны Шарфф допрашивал высокопоставленных пилотов. Среди них был подполковник Фрэнсис Габрески, который был лучшим американским асом в Европе во время Второй мировой войны. Шарфф даже повесил фотографию Габрески на стену в своём кабинете и был очень рад встрече с ним. Но его методы не помогли вытянуть информацию из Габрески. Он был одним из немногих военнопленных, которые во время допроса не предоставили Шарффу никакой полезной информации.

Это было исключением из правила, поскольку, по оценкам, он допросил около 500 военнопленных, и только около двух десятков из них не раскрыли ему никаких полезных разведданных.

Как и следовало ожидать, довольно необычные методы Шарффа помогли ему неплохо устроиться после окончания Второй мировой войны. Как и немецкий пионер ракетостроения Вернер фон Браун, он был полезен Соединённым Штатам, и поскольку он не был коварным нацистом, его не судили в Нюрнберге, и ему не пришлось бежать в Южную Америку. В 1948 году его попросили приехать в Соединённые Штаты, чтобы допросить Мартина Дж. Монти, который сбежал в Германию в 1944 году. Он также дал показания во время суда над Монти.

Кроме того, ВВС США переняли некоторые аспекты его методов. После споров по поводу «усовершенствованных методов допроса» в войне с терроризмом и шумихи вокруг предполагаемых пыток в тюрьме Абу-Грейб президент Обама создал Группу по допросам особо важных задержанных. Она потратила миллионы на изучение и, вероятно, использование методов Шарффа. Шарфф также продолжил дружбу вышеупомянутому подполковнику Габрески после войны.

В конце концов, Шарфф обосновался в Соединённых Штатах и стал гражданином страны. Он решил превратить своё давнее увлечение искусством – в частности мозаикой и мебелью – в успешный бизнес, и ему это удалось. Он начал вести свою деятельность в Нью-Йорке, после чего перебазировался в Лос-Анджелес. Невестка Моника Шарфф стала его деловым партнёром, и вместе они основали новую компанию “Scharff and Scharff”, которая существует по сей день. Известные работы компании включают мозаику в Замке Золушки в Дисней Уорлде в Орландо (штат Флорида) и мозаичные пандусы у входа в Epcot.

Шарфф скончался в 1992 году, однако история о нём продолжает жить в печати. Некоторые из его воспоминаний были опубликованы в 1950 году в журнале Argosy. В 1978 году военный писатель Рэймонд Толивер совместно с Шарффом опубликовал книгу «Дознаватель: история Ганса Шарффа», которая была переиздана другой компанией в 1997 году.

Наследие Шарффа продолжает жить по сей день. Профессор психологии из шведского Университета в Гётеборге, Пар Андерс Гранхаг, подробно изучил методы допроса, которые использовал Шарфф. По словам Гранхага, Шарфф был способен умело манипулировать людьми. Кроме того, используемые им техники противоречили представлениям военнопленных о допросе, что вводило их в заблуждение. Таким образом, обман и новый уровень комфорта заставляли их раскрывать секретную информацию.

Специально для читателей моего блога Muz4in.Net – по материалам сайта todayifoundout.com

Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Почитать ещё:

• Как война привела к исчезновению пастушков с острова Уэйк
• Битва за Лос-Анджелес: ложная тревога, которая погрузила город в хаос
• История рядового Войтека
• Как бельгийские бабушки помогли выиграть войну