Пережить: Следование за модой

— Мааам… Я тут нашла фотографию со свадьбы дяди Саши. Это в каком году было?
— В 97-ом или 98-ом, а что?
— Окей, у меня вопрос. Видишь, возле молодых стоят девочки: с бантами, в юбочках, блузочках. Видишь, да? А вот я стою… в шелестящем спортивном костюме! На свадьбе, мам! За что ты меня так?!
— Ну, тогда так модно было.
— А другие дети что же?
— А они — не модные!

Ладно. Каждая эпоха диктует определенные представления о красоте, и, соответственно, вводит свою моду. Во времена да Винчи женщины объявили войну бровям, и нещадно с ними боролись. И, видимо в запале, лишали себя и части волос над ними. В России в это же время дамы жевали белладонну, чтобы добиться «томных» расширенных зрачков. А эти корсеты, а свинцовые белила, а слои подъюбников… Я могу понять, что по прошествии 500 лет нам это кажется смешным.

Я также могу понять, почему мода 1990-х вызывает у нас улыбку. Все эти спортивные костюмы, кожаные куртки, золотые цепи, малиновые пиджаки. Спустя 20 лет, трудно представить, как это можно было считать красивым. А вот чего я не могу понять, так это как быть с гламуром? Не с первородным понятиям гламура, а с его масскультовым воплощением: с его розовыми кепочками и надутыми губками… Ведь он же был в моде всего 3 года назад. Да у меня в гардеробе большая часть этих вещей сохранилась!

Распахивая створки шкафа, я прихожу в искреннее недоумение: как зомбированная глянцевыми журналами и массовой культурой, я ходила в этом на улицу? Ответ тот же: так было модно.

Около пяти лет назад общество охватила гламурная волна. Изначально меня это заинтересовало как социокультурное явление. Когда я говорю «заинтересовало», я имею ввиду, что сначала мне это было противно, а потом я решила понять почему. Что такого в этой жизни с кукольной внешностью и высокими запросами? Что такого во всех этих каблучках и стразиках? Почему в глазах таких барышень мальчик, который ездит в общественном транспорте, носит стоковые джинсы и с 16 лет обеспечивает себя сам, не крут? А крут залитый гелем для волос красавчик, в трехсотдолларовых джинсах, за рулем папиного Кайенна? Это же абсурд! Абсурд, в котором я решила разобраться. И чтобы исследования мои несли еще и практическую пользу, я взялась писать курсовую на эту тему.

Предметом изучения стал журнал «Cosmopolitan», а точнее, его публика. Я всегда свысока смотрела на тех, кто читает глянец, особенно женский, особенно заезженный «Космо». Поэтому спуститься в киоск и купить экземпляр для себя, оказалось невероятно сложно. Я запиналась и краснела, как будто мне было восемь лет, и я покупала порно. В рыбном отделе.

Изучив выпуск от корки до корки, я была шокирована. Все что я думала об этом журнале, все эти ярлыки, которыми обклеено его название, все эти обвинения, что там только секс и сумочки — все это чистая правда. И шокирована я была потому, что в глубине души надеялась, что в нем есть кое-что еще. Ну хоть что-нибудь, что может зацепить, увлечь, заставить задуматься. Я надеялась, что есть какая-то скрытая от моих глаз причина, по которой женщины по всему миру выкупают эти миллионные тиражи. А причиной оказались секс и сумочки.

Со временем, я разгадала феномен «Cosmo». Этот журнал, из номера в номер пишущий об одном и том же, обладает гипнотической силой. «У Вас все плохо на работе? Не можете выплатить кредит? Вас никто не любит? Намажьте лицо новой маской с энергетикой души цветков абрикоса. И не забудьте про шею, ведь гладкая шея — это самое главное, что есть у женщины». И ты уже как бы думаешь про шею, а не про весь этот бред с деньгами и личной жизнью.

И все-таки, нельзя судить о жизни глянцевых барышень, всего лишь прочитав журнал. Как нельзя судить о вкусе текилы, лизнув соли и лайма. Чтобы все понять, необходимо внедриться, проверить на себе, пережить. Тем более, что мне давно уже хотелось каких-то перемен. И я пошла на эксперимент.

В изменении своего стиля я сделала упор на стандарты. Чем шаблоннее становилась моя внешность, тем ближе я была к своей цели. Если волосы — то блонд, если блеск на губах — то в два слоя, если юбка — то покороче, если ногти — то подлиннее… И при всем при этом важно было не переиграть. Я боялась стать пародией, карикатурой. Я не хотела выглядеть так, как выглядел бы незадачливый американский шпион, приехавший в современную Украину в шароварах, с чубом, и куском сала в зубах.

Благо у моей мамы свой салон красоты, так что надо мной работали профессионалы. Тест-драйв мы решили провести в ночном клубе — предполагаемой среде обитания исследуемых. Поначалу все было гладко, «местные» даже приняли меня за свою. А потом я потерпела грандиозное фиаско.

Выяснилось, что помимо того, как выглядеть, нужно знать как себя вести. У меня на этот счет был всего один план: не знаешь что делать — улыбайся. И вот я доулыбалась до того, что мне купили выпить, а дальше, как в том анекдоте: «кто девушку поит, тот ее и танцует». Предполагалось, что я должна была уехать с тем, кто за меня заплатил. До такой степени доводить эксперимент было нельзя, а как от этого отвертеться — не было понятно. И мы подругой сделали проще. Мы убежали.

Несколько месяцев спустя я втянулась. Привыкла и к часовым укладкам, и к маникюру по расписанию, и к автомобильным сигналам на улицах. Я регулярно читала «Космополитан», и разобралась в тонкостях гламурной моды. Выяснилось, например, что вершиной гламурного кэжуал считаются вовсе не розовые рюшики в блесточках, как я раньше думала, а обычные джинсы с обычной майкой, и главное — надетые под них высокие шпильки.

Я так увлеклась этой темой, мне даже начало казаться, что нет в модных журналах ничего плохого. Дошло до того, что на университетской курилке произошел один эпизод.

Все обсуждали Кубрика. В возникшей паузе я, верная своей роли, решила пошутить. Широко улыбаясь, я заметила, что «ничего не могу сказать по этому поводу — в Космополитане о Кубрике не написано ни слова». И когда никто не засмеялся, я вдруг поняла, что никакая это не шутка. За всем этим исследованием глянца, шоппингом и маникюром, у меня совершенно не осталось времени на нормальные фильмы и книги!

Но даже несмотря на это, эксперимент был затеян не зря. Я написала курсовую, нашла ответы на поставленные вопросы, более того, я смогла сделать три важных вывода.

Во-первых, гламур — это особый образ жизни, это философия. В основе этой философии — деньги. Живые деньги, здесь и сейчас. Вот почему мальчик на Кайенне круче, чем мальчик с потенциалом. У первого есть наличные. Да, потом он их промотает, и так и не сможет заработать снова, потому что он тусовался, вместо того, чтобы вникать в отцовский бизнес. Но это будет потом, а тут важны деньги, которые у него есть сейчас. Они лежат у него в кармане, они хранятся на его платиновой карточке. Они болтаются у него на левой руке, они вложены в его белоснежную улыбку… В гламуре важны деньги. Точнее, роскошь, которую эти деньги дают. А еще точнее — видимость роскоши, которую создают для тех, у кого этих денег нет.

Во-вторых, судя по тиражам глянцевых журналов, по рейтингам передач про жизнь знаменитостей и по количествам проданных подделок известных брендов — людям эта видимость очень нужна.

В-третьих, осветленные волосы, каблуки, модные журналы, мечты о настоящем Vertu, и книга Оксаны Робски в сумочке — это мода на гламур, а не сам гламур. А эту моду, как и все проходящее, мы будем вспоминать и смеяться, как это было со спортивном костюмом на свадьбе.

Собственно отсюда, из конца 2010-го, я уже смеюсь.