Оседлавший бурю

История незапланированного и затянувшегося прыжка с парашютом во время грозы.



Летом 1959 года два боевых истребителей F-8 Crusader совершали обычный полёт в Бофорт (штат Северная Каролина), не имея намерения войти в историю. Послеполуденное солнце отражалось от серебристо-оранжевых фюзеляжей, когда пилоты Корпуса морской пехоты США летели высоко над побережьем Каролины едва ли не со скоростью звука. Главным самолётом управлял 39-летний подполковник Уильям Рэнкин, ветеран Второй мировой и Корейской войн. В другом Crusader находился лейтенант Герберт Нолан. Пилоты летели на высоте 14300 метров, чтобы оставаться над большим угрюмым столбом кучево-дождевых облаков, которые собирались примерно в 800 метрах под ними, угрожая намочить офицеров по прибытии на аэродром.

Буквально за несколько минут до того, как они должны были начать опускаться к Бофорту, Уильям Рэнкин услышал скрежет двигателя своего самолёта. Корпус летательного аппарата содрогнулся, и большинство стрелок индикаторов на панели приборов зашкалили: что-то было не так. Двигатель резко перестал работать. Подполковник Рэнкин запустил аварийный генератор Crusader, чтобы включить радио. «Отказал двигатель, – сообщил Рэнкин Нолану. – Возможно, придётся катапультироваться».

Не в состоянии запустить двигатель и изо всех сил пытаясь удержать самолёт от вхождения в штопор, Рэнкин схватился за рычаги аварийного катапультирования. Он прекрасно осознавал экстремальную высоту и серьёзный дискомфорт, который будет сопровождать его во время катапультирования; и хотя у него не было скафандра, он знал, что кислородная маска сможет поддерживать его дыхание в разреженной атмосфере на высоте 14 километров. Больше всего, однако, он боялся зловещего серого шторма, который маячил внизу. Но раз ему удалось выжить среди вражеского огня в Корее, то с ненастной погодой он тем более справится. Примерно в 6 часов вечера подполковник Рэнкин пришёл к выводу, что его самолёт неисправен, и сильно потянул за рычаги катапультирования. Его резко выбросило из кабины в атмосферу; под воздействием силы перчатка с его левой руки слетела, отправившись вслед за креслом пилота и прочими обломками самолёта. У Билла Рэнкина был хороший опыт по прыжкам с парашютом (преднамеренным или нет), но этот особый полёт невозможно было сравнить ни с чем из того, что он или любой другой живой человек испытывал ранее.




Когда Рэнкин начал опускаться к земле, массивное, извивающееся грозовое облако под ним пронзили вспышки молний. Однако Рэнкин не обратил на это особого внимания, учитывая обескураживающие обстоятельства. Экстремальный холод в верхних слоях атмосферы охватил его конечности, а внезапное изменение давления воздуха вызвало сильное кровотечение из носа и болезненное вздутие живота. Дискомфорт был настолько сильным, что он подумал, не убьёт ли его декомпрессия, прежде чем он достигнет земли.

Ветер ревел у него в ушах, и он жадно хватал ртом кислород из аварийного дыхательного аппарата, борясь с желанием дёрнуть за шнур парашюта. Дело в том, что встроенный барометр был рассчитан на автоматическое раскрытие парашюта на безопасной для дыхания высоте, а запасы аварийного кислорода были ограничены. Преждевременное открытие парашюта продлило бы его спуск и могло привести к смерти от удушья или переохлаждения. При нормальных обстоятельствах примерно через три с половиной минуты свободного падения он должен был достичь пригодной для дыхания высоты – 3000 метров. Однако обстоятельства были далеки от нормальных.

Спустя десять секунд после начала падения Билл Рэнкин угодил в бурю. Плотная серая туча закрыло летнее солнце, и температура резко снизилась. Меньше чем через минуту сильный холод и ветер начали леденить конечности Рэнкина, особенно левую руку, которая была без перчатки. Ветер играл какофонию внутри его лётного шлема. Замёрзший, травмированный и неспособный видеть дальше, чем на пару метров, в тёмной туче, подполковник изо всех сил старался удержать себя от того, чтобы не дёрнуть за шнур.

После спуска в сырой темноте, который, казалось, длился уже целую вечность, Рэнкин начал беспокоиться о том, что его парашют вышел из строя. Он был уверен, что летел уже несколько минут, хотя и понимал, что время по-другому ощущается в таких обескураживающих обстоятельствах. Он нервно теребил шнур, не решаясь дёрнуть за него. Он утратил чувствительность в левой руке, дела с другими конечностями обстояли не лучше. Именно в тот момент он ощутил резкий и знакомый рывок вверх – его парашют, наконец, раскрылся. Из-за темноты Рэнкин не мог рассмотреть купол парашюта, однако он потянул за свободные концы и сделал вывод, что он раскрылся должным образом. Это была долгожданная передышка от сырого и ветреного свободного падения.

К несчастью для обессиленного пилота, он был далеко не на высоте 3000 метров, на которую рассчитывал. Мощные восходящие потоки воздуха существенно снизили конечную скорость, и это привело к преждевременному раскрытию парашюта. Ничего не подозревающий Билл Рэнкин по-прежнему находился на большом расстоянии от земли.

«Я видел молнию, – позже вспоминал Рэнкин, – да, я помню её. Но я не слышал грома; я его чувствовал». Капризные ветры шторма прижимали Рэнкина книзу, пока он не столкнулся с мощными восходящими потоками – теми же самыми потоками, которые удерживают градины в воздухе, пока они обрастают льдом – которые подняли его парашют на несколько тысяч метров вверх, в самую бурю. Этот опасный эффект хорошо знаком парапланеристам, которые называют его просто – «засасывание в облака». Оказавшись вверху, Рэнкин поравнялся со своим парашютом, который окутал его, словно мокрое одеяло, и вызвал страх, что он запутается в нём и полетит вниз с запредельной скоростью. Тем не менее, восходящие потоки в скором времени снова унесли его в темноту. Он потерял счёт тому, сколько раз этот цикл «вверх-вниз» повторялся. «В какой-то момент я почувствовал себя плохо, и меня стошнило», – сказал Рэнкин.



Временами воздух был настолько насыщен влагой, что при вдохе он начинал хрипеть и задыхаться. Он начал беспокоиться об очень странной — но вполне реальной — возможности утонуть в небе. Рэнкин начал ощущать, как по его телу бьют градины, которые образовывались в штормовой ячейке; они привели к возникновению ещё одного опасения: а вдруг ледяная шрапнель разорвёт тонкий шёлковый парашют?

Подполковник Рэнкин понятия не имел, как долго происходили с ним эти издевательства, однако вскоре он заметил, что мощность колебаний ослабевает. Более того, к нему начала возвращаться чувствительность в онемевших конечностях; это говорило о том, что температура стала выше. А дождь, который хлестал его со всех сторон, теперь падал только сверху.

Несколько мгновений спустя мокрый морской пехотинец появился из кучево-дождевого облака и оказался под тёплым летним дождём. Внизу стелились плоские равнины Северной Каролины, без каких-либо признаков цивилизации. Тем не менее, парашют Рэнкина всё ещё был в рабочем состоянии, сам он находился всего в нескольких сотнях метров от земли, так что ситуация обстояла относительно хорошо. Но буря не хотела прощаться без подарков. Когда Рэнкин приблизился к земле, внезапный порыв ветра унёс его в чащу. Он был не в силах сопротивляться, поэтому его отбросило в ветви дерева, где его парашют попал в ловушку, а сам он по инерции ударился головой о ствол прямо перед ним. К счастью, лётный шлем не позволил его черепно-мозговой коробке серьёзно пострадать.




Билл Рэнкин, придя в себя, решил оценить своё положение. На часах было 6:40 вечера. Обессиленное тело Билла около сорока минут находилось в зоне атмосферы, которую альпинисты недвусмысленно называют «зоной смерти». Используя знания, полученные во время подготовки, Рэнкин начал искать дорогу и, в конце концов, наткнулся на просёлок. Он стоял на обочине, пытаясь остановить проезжавшие мимо автомобили, но безуспешно. Никто не хотел подбирать мокрого, истекающего кровью, травмированного, замёрзшего и покрытого рвотными массами пилота. Тем не менее, Рэнкину повезло: нашёлся услужливый смельчак, который остановился и отвёз морского пехотинца в магазин в близлежащем городке Ахоски, Северная Каролина, где он воспользовался телефоном, чтобы вызвать скорую помощь. Ожидая её прибытия, он позволил себе роскошь прилечь на пол, чтобы немного отдохнуть.

После тяжёлого испытания подполковник Уильям Рэнкин провёл несколько недель в больнице, пытаясь восстановиться. Как ни странно, травмы, которые он получил, оказались незначительными: он получил поверхностное обморожение и лёгкий декомпрессионный шок. В конечном итоге он вернулся на службу и в следующем году описал свои опасные приключения в вышедшей в печать книге под названием «Человек, который оседлал гром».

Ни один человек до или после Билла Рэнкина, насколько нам известно, не попадал с парашютом в кучево-дождевое облако и не выбирался успешно из него, чтобы рассказать всем об этом. Подполковник Уильям Генри Рэнкин скончался 6 июля 2009 года, почти ровно через 50 лет после того, как оседлал шторм.

Специально для читателей моего блога Muz4in.Net – по материалам сайта damninteresting.com

Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Почитать ещё:

• 10 ужасающих фактов о самолётах
• Факты, факты и, еще раз, факты
• Факты в картинках
• Интересные факты