Увайс Ахтаев - чеченский великан

Этот человек не имеет громких титулов. Он не выигрывал Олимпиады, чемпионаты мира, Европы, СССР. И тем не менее он был одной их самых примечательных  личностей всего отечественного спорта 50-х годов, и мало кто мог соперничать с ним в необыкновенной популярности.

Речь идет об уникальном баскетболисте Увайсе Ахтаеве, которого без преувеличения можно было назвать в ту далекую пору подлинным любимцем всей огромной страны под названием СССР. Вряд ли нашелся бы в Советском Союзе человек, который не слышал об этом удивительном великане – самом высоком баскетболисте мира своего времени, занесенном в Книгу рекордов Гиннесса (его рост, составлявший 236 см, поражал воображение, особенно если учесть, что к моменту появления Ахтаева в нашей стране не было игроков выше 190 см).

Его настоящее имя было Увайс, но публика, которая сразу прониклась симпатией к баскетбольному Гулливеру, любовно переименовала Ахтаева на русский манер в Васю. Он родился в Чечне в 1930 году и был в числе других чеченцев депортирован в 1944-м в Казахстан. 14-летним парнишкой оказался Ахтаев в Караганде, где поступил в местный техникум физкультуры. Перепробовал за 2-3 года многие виды спорта - в частности, бокс, борьбу, легкую атлетику (толкание ядра) и даже, если верить слухам, хоккей с шайбой, прежде чем отдать сердце баскетболу. Открыл Васю тренер Исаак Копелевич, который, заметив как-то гиганта, предложил ему переехать в тогдашнюю столицу Казахстана - Алма-Ату и серьезно заняться баскетболом.

В августе 1947 года в составе сборной команды алма-атинского техникума физкультуры Ахтаев приехал в Ленинград на Всесоюзную Спартакиаду институтов и техникумов физической культуры. Его появление на стадионе стало сенсацией – таких гигантов советские любители спорта еще не видели. Матчи с участием Ахтаева вызывали невиданный ажиотаж, баскетбольные площадки не могли вместить всех желающих увидеть новоявленного Гулливера. Толпы народа собирались вокруг Васи после игры, каждый хотел сфотографироваться с этим открытым и дружелюбным парнем, которого совсем не озлобили сложные перипетии его судьбы.

Этот 17-летний гигант производил колоссальное впечатление. Экспансивный, общительный, он всегда был в окружении болельщиков, которых интересовало все – и сколько этот человек-гора пьет, и сколько ест, и какого размера носит обувь. А обувь для такого гиганта сшить было совсем непросто. Он играл, как правило, в огромных черных ботинках-самоделках 58 (!) размера на микропористой подошве. Они часто рвались, не выдерживая нагрузки, ведь вес Ахтаева достигал 160 килограммов, и приходилось снова искать сапожника, который мог бы "обуть" гиганта. Выспаться как следует он мог только дома – ему кровать по заказу сделали. А каково ему было в гостинице или поезде? Мучился, но терпел – ради баскетбола. Однажды Увайса пригласили сниматься в фильме "Гулливер и лилипуты", но он отказался от заманчивой возможности попасть на киноэкран, чтобы не пропустить  из-за съемок игры всесоюзного чемпионата. Его долго уговаривал режиссер картины, но безуспешно – Вася был непреклонен. Изменить спорту, баскетболу хотя бы на короткое время Ахтаев не мог.

В 1950 году 20-летний гигант, стремительно ворвавшийся в баскетбольную жизнь страны, стал выступать за команду "Буревестник" (Алма-Ата), а еще через год впервые приехал в ее составе на первенство СССР. Алма-атинская команда была "середнячком" и не могла играть на равных с лучшими клубами страны, но появление Ахтаева заставило противников казахстанских баскетболистов решать сложные задачи. Ведь Вася, получив мяч, даже не прыгая, без труда "клал" его в кольцо, находящееся на высоте 305 сантиметров от земли.

Что только ни придумывали соперники, значительно уступавшие Ахтаеву в росте, чтобы помешать ему! Мой покойный брат Эдуард Асриянц, бывший судьей-информатором  на всех крупных баскетбольных турнирах 50-х годов и хорошо знавший Ахтаева, рассказывал, например, что игрок московского "Динамо" и сборной СССР Виктор Власов в одном из матчей не нашел ничего лучшего, как незаметно от судей щекотать Ахтаева в момент получения им мяча. Естественно, Увайс, не выдерживая щекотки, выпускал мяч из рук. Такие, мягко говоря, совсем не джентльменские проделки приводили к тому, что добродушный гигант терял терпение и тоже начинал "шутить". Однажды во время матча с тбилисским "Динамо" Васю долго выводил из себя "опекавший" его Абашидзе. И тогда Ахтаев, будто бы невзначай, наступил ему на ногу. Абашидзе упал и потерял сознание! После этого он с Ахтаевым был всегда на площадке предельно вежлив и никаких вольностей себе не позволял. Одного судью, который, как считал Ахтаев, слишком придирался к нему, Вася внушительно предостерег: "Еще раз ни за что свистнешь пробежку, посажу на щит и не сниму!" И пальцем для убедительности показал, куда он его посадит. Судья от испуга сразу как-то сжался: угроза была реальной…

И все же, несмотря на огромное преимущество в росте над соперниками, которое давало алма-атинскому гиганту несомненные плюсы, включать Ахтаева в сборную СССР тренеры не решались. Уж слишком экзотичным он казался, да и требовал изменения всей тактики игры.  К тому же кое-кому из "больших начальников" не нравилась и его чеченская фамилия. Ходили тогда слухи (похожие, правда, на анекдот), что сам всемогущий шеф советских карательных органов Лаврентий Берия, руководивший, кстати, депортацией чеченцев в 1944 году, предложил Ахтаеву поменять фамилию на Копелевич, гарантируя тогда место в сборной СССР, готовившейся к Олимпийским играм в Хельсинки в 1952 году. Ахтаев фамилию не поменял и на Олимпиаду не поехал.

А в сборную его включили в 1954 году. Но пробыл он в ней недолго. Первое же поражение советской команды в Москве в товарищеском матче с Болгарией привело к тому, что Ахтаева обвинили в плохой игре и вывели из сборной. Такая же участь постигла и Арменака Алачачяна, который впоследствии стал одной из самых ярких звезд советского баскетбола. И тогда оба обиженных (не они одни были виноваты в проигрыше болгарам, но именно они стали "стрелочниками") решили объединиться и показать свою силу. Алачачян по приглашению Ахтаева переехал в Алма-Ату. Интересно, что, как вспоминает Алачачян, он, собираясь ехать в Алма-Ату и желая известить Ахтаева о своем приезде, оказался в затруднительном положении, ибо не знал, куда давать телеграмму – адреса Ахтаева у него не было. И тогда Алачачян решил послать телеграмму, не указывая адрес: "Алма-Ата, Ахтаеву". И популярность Увайса была настолько велика, что телеграмма до него дошла! Более известного человека в Казахстане в те годы просто не существовало.

Улыбающийся Ахтаев радостно встречал Алачачяна на перроне алма-атинского вокзала. Начались упорные тренировки, и очень быстро скромный алма-атинский "Буревестник" стал одной из лучших команд страны, а сборная Казахстана заняла почетное пятое место (а могла быть и третьей) на первой Спартакиаде народов СССР в 1956 году, обыграв москвичей, ленинградцев, украинцев. Ахтаев доказал, что его сила не только в гигантском росте. Он хорошо видел площадку, быстро и правильно оценивал ситуацию, отлично принимал мяч и сам давал великолепные пасы, в том числе и скрытые. Не раз и не два, сняв со щита мяч, он тотчас отправлял в быстрый прорыв кого-нибудь из своих партнеров. Тандем, в котором соединились блестящая техника и незаурядный тактический талант Алачачяна с фантастическими физическими возможностями Ахтаева, был едва ли не самой грозной силой советского баскетбола середины 50-х годов.

Вспоминает Игорь Попов – заслуженный тренер России и Казахстана, игрок, а впоследствии тренер алма-атинского "Буревестника" той далекой поры:

- Элитные клубы откровенно побаивались нашу команду. Перед соперниками "Буревестника" вставала проблема: как нейтрализовать Ахтаева – самого высокого баскетболиста страны, башней возвышающегося над всеми игроками и умело взаимодействующего с Алачачяном, который был великолепным диспетчером и умело снабжал мячами уникального центрового. А уж когда мяч попадал к Ахтаеву, он знал, как им распорядиться. Помешать супергиганту забросить мяч в кольцо было практически невозможно. К тому же Увайс был очень хитер и техничен. И тогда, и сегодня мало кто из центровых мог похвастать такими передачами, какие делал Ахтаев. У Васи, по-моему, был лишь один недостаток – медлительность… Повышенное внимание соперников к лидерам нашей команды развязывала руки остальным игрокам – мне, Платонову, Джиимбаеву, Калюжному, что и делало алма-атинский "Буревестник" чрезвычайно опасным. Старались мы все, но погоду делали, конечно, Алачачян и Ахтаев. Я считаю большим счастьем то, что играл рядом с этими выдающимися баскетболистами.

А я счастлив оттого, что мне довелось видеть игру этих замечательных мастеров. Алачачяна я видел много раз, а Ахтаева лишь однажды.  Было это в 1956 году, когда по окончании спартакиадного турнира сборная Казахстана приехала на товарищеские матчи в Баку, где я тогда жил. Динамовская площадка, на которой гости встречались со сборной Азербайджана, была переполнена – такого количества зрителей она до этого еще никогда не собирала. Всем хотелось посмотреть игру команды, которая произвела такой фурор на Спартакиаде, но главное - увидеть своими глазами чудо-великана по имени Увайс. На "Динамо" пришли даже далекие от спорта люди – такой интерес вызвал приезд самого высокого баскетболиста планеты. Помню, даже папа мой, не очень интересовавшийся спортом и всегда перегруженный своей работой, изъявил желание вместе со мной пойти на "Динамо", тем более что за судейским столиком в качестве судьи-информатора, как и обычно в те годы, сидел мой брат Эдуард. Гости легко выиграли оба матча (с Ахтаевым не могли справиться три двухметровых бакинца – ни совсем еще юный Александр Петров, ставший в первой половине 60-х годов лучшим центровым страны, ни Юрий Наумцев, ни Владимир Рыбалко, которые рядом с Увайсом казались просто малышами), но зрители вовсе не были огорчены. Они ведь пришли на спектакль, где главными героями были Алачачян и Ахтаев, и были вознаграждены, получив истинное удовольствие.

Прошло более полувека, но те две игры на динамовской площадке в Баку остались в моей памяти навсегда, я думаю, как и в памяти всех других побывавших на матчах бакинцев.

…Несмотря на великолепную игру в составе казахстанской команды в 1956 году на Олимпиаду в Мельбурне в конце того же года тандем двух "А" вновь не попал. Тренеры сборной СССР не решились сделать на них ставку. Александр Гомельский вспоминал, что он советовал тогдашнему старшему тренеру сборной СССР Степану Спандаряну взять в Мельбурн Увайса, и, по его мнению, пара наших сверхвысоких центровых Ахтаев – Круминьш могла бы успешно противостоять американцам. Но мне кажется, что Гомельский преувеличивает возможности этого тандема. Бороться на равных с лучшим игроком олимпийской сборной США, ее центровым, легендарным Биллом Расселом, который стал впоследствии одной из самых ярких звезд НБА, ни Ахтаев, ни Круминьш не смогли бы. Рассел, правда, уступал им значительно в росте, хотя был достаточно высок – 205 см, зато намного превосходил в прыгучести (он демонстрировал на Олимпиаде эффектнейшие блок-шоты, накрывая практически любые броски), подвижности, быстроте реакции и технике.

И все же обидно, что Ахтаев не поехал на Олимпиаду, где был бы полезен, наверное, нашей команде. Жаль, что не стал участником этого праздника мирового спорта, жаль, что мир не увидел этого феномена. Арменаку Алачачяну повезло больше. Впрочем, нет, "повезло" – не то слово.  Просто своей выдающейся игрой (американцы, видевшие его, говорили, что он может играть в любой из команд НБА, даже в составе ее тогдашнего чемпиона – "Бостон Селтик") Алачачян спустя пять лет все же заставил наставников сборной СССР опять и уже надолго пригласить его в главную команду страны. А вот Ахтаева к тому времени в большом баскетболе уже не было. В 1957 году у гиганта обнаружился диабет, а вскоре он заболел и воспалением легких. Могучий организм с трудом, но победил эти болезни, однако играть врачи Васе запретили. В 1959 году он уже не играл, но приехал в Москву на вторую Спартакиаду народов СССР. Смотрел матч за матчем, а потом с тоской сказал Алачачяну, игравшему тогда за сборную Москвы: "Я еще вернусь в баскетбол, Арменак, обязательно вернусь…" А был он уже тяжко болен, ходил с палочкой. И все же из баскетбола Ахтаев не ушел, став тренером в родном Грозном, куда ему, как и другим чеченцам, разрешено было вернуться во второй половине пятидесятых годов.

Здесь Ахтаев и умер в 1978 году, когда ему было всего 48 лет. С тех пор минуло уже четыре десятилетия. Старшее поколение любителей спорта, те, кому посчастливилось видеть Ахтаева на площадке и вне ее, конечно же, навсегда сохранят в памяти и его удивительный облик, неповторимую манеру игры, по-детски добрую улыбку. Это был уникальный спортсмен, который имел немало соперников на площадке, но зато великое множество друзей в жизни – друзей, живущих в самых разных уголках великой страны. Вася Ахтаев легко покорял сердца советских людей. Людей, интернациональных по духу и воспитанию, видевших в этом скромном, на редкость обаятельном парне, наделенном от природы необыкновенными физическими данными, не только чудо-гиганта, но и своего, родного и близкого человека, чья улыбка радовала не меньше, чем приносимые им на площадке очки.