Три Иисуса из Ипсиланти

В 1940-х годах в одной из психиатрических клиник штата Мэриленд (США) произошёл невероятный случай. Две женщины, каждая из которых была твёрдо убеждена в том, что является Девой Марией, встретились друг с другом, и между ними состоялся интересный разговор. Они пробеседовали в течение нескольких минут, когда женщина более старшего возраста решила, наконец, представиться и назвала себя Марией, Матерью Божьей.

«Дорогуша, Вы не можете быть Марией, – возразила другая пациентка. – Должно быть, Вы выжили из ума, потому что Матерь Божья – это я».

«Боюсь, Вы что-то путаете, – сказала первая женщина. – Я – Мария».

Спор двух Дев Марий слушал сотрудник психиатрической клиники. Спустя некоторое время женщины замолчали, чтобы перевести дух. Наконец, более старшая пациентка прервала тишину и заявила: «Если Вы – Мария, тогда я – Анна, Ваша мать». Это, казалось, положило конец спору, и успокоившиеся пациентки обняли друг друга. Впоследствии сообщалось, что женщина, которая отказалась от своего бредового заблуждения, стала более восприимчивой к лечению. Она быстро пошла на поправку, и в скором времени её выписали из больницы в удовлетворительном состоянии.

Этот клинический эпизод был описан в журнале "Harper’s Magazine" 1955 года издания. Он привлёк внимание всеми уважаемого социального психолога доктора Милтона Рокича. «Что произойдёт, – подумал он, – если психолог намеренно сведёт пациентов, которые верят в бредовые заблуждения, связанные с иллюзорной личностью и конфликтующие друг с другом?» Возможно, этот психологический эксперимент поможет проникнуть в щели иррациональной психики и впустить туда свет разума. Доктору Рокичу удалось получить грант на проведение исследования с целью проверки своей гипотезы, после чего он приступил к поиску «заблуждающихся двойников» в психических лечебницах. В скором времени ему удалось найти подходящих субъектов: троих пациентов, которые находились на государственном попечении. Каждый из них мнил себя Иисусом Христом. Доктор Рокич считал это отличной возможностью.

Он начал свой научный эксперимент в Государственной больнице в Ипсиланти (штат Мичиган, США) в 1959 году. Он попросил заведующего больницей, доктора Йодера, помочь ему сделать так, чтобы три интересующих его пациента оказались в одном месте. Йодер покорно поселил их в палате D-23, а потом умыл руки. Спустя три дня, которые трое мужчин, возомнивших себя Иисусом Христом, провели вместе, их отвели в небольшое помещение, примыкавшее к палате D-23.

Это была простая комната с голыми стенами и унылой мебелью. Она был заполнена табачным дымом, который висел в воздухе везде, где присутствовал доктор Рокич. Доктор представил себя и трёх своих помощников. Он пояснил, что в течение следующих нескольких месяцев они будут проводить много времени вместе. Пациенты сидели напротив исследователей на тяжёлых деревянных стульях с прямыми спинками. Один из них был пожилым, другой – относительно молодым, третий – средних лет. Доктор Рокич попросил последнего представиться группе.

«Меня зовут Джозефом Касселом», – произнёс мужчина. Джозефу было пятьдесят восемь лет. Он стоял на учёте почти двадцать лет. Он был совершенно лысым и часто усмехался, несмотря на отсутствие половины передних зубов. Карманы его рубашки и брюк были набиты различными вещами: очками, табаком, карандашами, носовыми платками, книгами и журналами. Джозеф часто по неизвестным причинам выбрасывал материал для чтения из окон, когда он думал, что его никто не видит. Он не был родом из Англии и даже не бывал там ни разу, однако он очень хотел вернуться туда когда-нибудь. Он был самым кротким и тихим из трёх Иисусов.




«Джозеф, это всё, что Вы хотели нам сказать?» – намекнул Рокич.

«Нет, – ответил Кассел. – Я – Бог».

Следующим говорил самый старший из троицы. «Меня зовут Клайд Бенсон, – пробормотал он низким голосом, который был характерен для большей части его речи. – Это имя было дано мне при рождении». Клайду было семьдесят лет. Он страдал от слабоумия, однако в моменты просветления он имел обыкновение вспоминать о работе на железной дороге и рыбалке. Он был довольно высоким и практически беззубым.

«Есть ли у Вас другие имена?» – спросил Рокич.

«Ну, да, у меня есть и другие имена, однако это моя жизненная сторона. А так моё пятое имя – Бог, а шестое – Иисус», – ответил Клайд.

Третий Христос представился Леоном. Ему было тридцать восемь лет. Его воспитывала мать, воинственная христианка, которая имела проблемы с психическим здоровьем. Пять лет назад мать Леона вернулась домой после дневной церковной службы и застала Леона за процессом уничтожения крестов и прочей христианской атрибутики, которой были покрыты все стены в доме. После этого Леон велел своей матери отказаться от этих ложных образов и начать поклоняться ему как Иисусу. Спустя некоторое время его поместили в психиатрическую больницу. Он был высоким, худощавым и красноречивым. Он постоянно держал руки перед собой, не позволяя исчезать им из своего поля зрения.

«Сэр, – обратился Леон к Рокичу, – так уж вышло, что в моём свидетельстве о рождении написано, что я являюсь Dr. Domino Dominorum et Rex Rexarum, Simplis Christianus Pueris Mentalis Doktor». Это длинное имя в переводе с латинского языка означало «Господь Господствующих и Царь Царей, Простой Христианский Мальчик Психиатр». Леон продолжил: «В моём свидетельстве о рождении также указано, что я есть воплощение Иисуса Христа из Назарета».

Первым возмутился Джозеф. «Он говорит, что является воплощением Иисуса Христа. Я вообще ничего не понимаю. Я знаю, что я – Бог, Христос, Святой Дух. И если бы я, чёрт возьми, им не был, я не претендовал бы ни на что подобное. Я – Христос. Я не хочу говорить, что я – Христос, Бог, Святой Дух. Я знаю, что мы находимся в сумасшедшем доме, поэтому нужно быть очень осторожным».

Джозеф ещё долго мог бы разглагольствовать, если бы его не перебил молодой Леон. «Мистер Кассел, пожалуйста! Я против того, чтобы Вы обобщали и называли всех людей в этих стенах безумными. Здесь есть люди, которые вовсе не являются сумасшедшими. Каждый человек – это дом. Пожалуйста, помните об этом».

Доктор Рокич не вмешивался в их беседу в течение нескольких минут, после чего он обратился к Клайду, самому старшему мужчине, и попросил его высказать своё мнение. «Я олицетворяю воскрешение, – ответил он. – Да! Я такой же, как Иисус. Олицетворять воскрешение…» Его речь превратилась в невнятное бормотание.

Рокич попытался уточнить: «Вы же говорили, что являетесь Богом?»

«Всё верно. Богом, Христом и Святым Духом».

Приличие растворилось в воздухе, когда Клайд и Джозеф начали кричать друг на друга. «Даже не пытайся давить на меня, потому что я докажу тебе это! Я говорю тебе, что я – Бог!» … «Нет!» … «Я – Бог, Иисус Христос и Святой Дух! Я знаю, кем я есть. Таковым я и останусь!» И так далее. Они продолжали спорить, в то время как Леон молчаливо и внимательно наблюдал за ними. Когда день подошёл к концу, Леон назвал то, что произошло, «психологической пыткой».




Согласно гипотезе доктора Рокича, шизофренический бред можно было изменить или устранить, заставив пациентов противостоять тому, что он описал как «первичное противоречие, постижимое для людей»: ситуация, при которой более чем один человек претендует на ту же личность. С этой целью он создал ряд экспериментов, призванных оспорить личности Иисусов в течение ближайших месяцев. Исследователи также сформировали контрольную группу, состоявшую из трёх пациенток больницы; они получали такое же количество внимания персонала, как и те трое мужчин. Эти женщины также мнили себя кем-то другим, однако в интересах науки исследователи решили не оспаривать их личности. Путём измерений изменений, происходивших в бредовых идеях пациенток контрольной группы, Рокич надеялся оценить и скорректировать эффекты усиленного взаимодействия с психологом.

Он попытался максимально увеличить общение между Иисусами, поэтому попросил их всех перевести в палату D-23, где они спали на соседних койках. Более того, в столовой они сидели рядом друг с другом, а в прачечной работали бок о бок. Рокич поручил своим помощникам проводить ежедневные групповые сессии, а также следить за Иисусами и их деятельностью в течение остальной части дня. Раз в неделю он приезжал в больницу, чтобы лично поработать с психикой пациентов.

Во время одного из таких визитов он задал группе вопрос: «Почему вы оказались в больнице?»

Клайд ответил, что он владеет этим зданием и прилегающими к нему территориями. Он остался здесь, чтобы присматривать за своей собственностью. Джозеф с гордостью пояснил, что больница была английской крепостью, которую он был вынужден защищать. Леон оказался единственным, кто признал себя психически нездоровым пациентом, однако он продолжал настаивать на том, что является Иисусом Христом. Он обвинял каких-то непонятных, завистливых преследователей в том, что они несправедливо подвергали его мучениям в психбольнице.

«Как вы думаете, почему я свёл вас вместе?» – спросил Рокич.

Клайд – которого другие стали называть «стариком» – наотрез отказался размышлять над этим вопросом. Что касается Джозефа, то он настаивал на том, что целью его присутствия было убедить других в их безумии; он считал себя единственным Богом. Леон сделал частично правильный вывод, сказав, что доктор Рокич пытается столкнуть пациентов лбами. Он также заявил, что исследователи применяли «электронный вудуизм», чтобы промывать мозги пациентам.

Эксперименты продолжались. Напряжение росло. Споры стали пылкими, поскольку каждый Иисус пытался заставить других отказаться от их ошибочных убеждений. Между тем, вопросы исследователей приобрели более конфронтационный характер. Каждый пациент прилагал большие усилия, чтобы не отступать от рационального поведения, однако в скором времени вспышки гнева, ругательства и угрозы стали нормой для них. Однажды, когда Леон стоял в очереди за ужином, к нему подошёл один из надоедливых пациентов и спросил: «Ты всё ещё думаешь, что ты Иисус Христос?»




«Сэр, я определённо являюсь Иисусом Христом», – ответил Леон.

Тогда агитатор обратился к одному из людей, ждущих в очереди: «Этот парень думает, что он Христос. Да он чокнутый, не так ли?»

«Так-так, потому что Иисусом являюсь я!» – сердито ответил мужчина. Это был Джозеф.

Старик Клайд стоял неподалёку. Услышав разговор, он пробормотал: «Нет, Христос – не он, а я!»

«Первая кровь» пролилась спустя три недели после начала эксперимента. Во время ежедневной групповой сессии Леон заявил, что библейский Адам был «темнокожим». Клайд возразил ему, на что Леон ответил: «Я верю правдивому бреду, а на твою чушь я плевать хотел». Старик ударил его по щеке. Леон сидел, сложив руки перед собой, и ничего не предпринимал. Он не собирался мстить или защищаться. Доктор Рокич и его помощник увели Клайда в сторону, чтобы он успокоился. Вскоре беседа продолжилась, как будто ничего и не было.

Это был не единственный раз, когда мнимые Иисусы пускали в ход кулаки из-за расхождений в философии, однако постепенно горячие споры сменились шатким миром. Иногда мужчины подшучивали над бредовыми идеями друг друга, а иногда намеренно уклонялись от их обсуждения. С течением времени каждый Христос развил новые бредовые идеи, чтобы подтвердить свою божественность. Клайд пришёл к выводу, что другие люди на самом деле были мертвы – в его сознании они были абсурдными трупными марионетками, чьи конечности и лица контролировались механизмами, спрятанными внутри них. Леон считал утверждения других ложью, исходившей от самозванцев, жаждущих внимания, или результатом таких бредовых терминов, как «оболванивание», «вмешательство» или «электронное насаждение». Что касается Джозефа, то он отметил, что другие мужчины, претендовавшие на личность Христа, в действительности были пациентами психиатрической больницы, а это доказывало, что они были сумасшедшими и несли несусветную чушь.

Спустя несколько месяцев после начала эксперимента на сессиях начали преобладать беседы на обыденные темы, такие как любимая еда, и истории из личного опыта. Трое мужчин начали спокойно общаться между собой не только в рамках исследования. Они делились табаком и заступались друг за друга, если кто-то цеплялся к ним. Каждый продолжал считать себя воплощением Святой Троицы и наделённым силой творить чудеса, однако все трое признавали, что обсуждение религий не способствует мирному сосуществованию.

Однажды ночью пациенты палаты D-23 не могли уснуть из-за громкого храпа, который нарушал мертвецкую тишину. Не выдержав, один из них громко закричал: «Иисусе Христе! Прекрати уже этот храп!»

Клайд, приподнявшись, сказал: «Я не храпел. Это всё он!»

Спустя полгода после начала исследования доктор Рокич решил расформировать контрольную группу из женщин. Он обосновал это «скукой и усталостью», а также бюджетными проблемами. Ежедневные сессии с тремя Иисусами продолжали проводиться. На самом деле доктор Рокич решил ускорить свою кампанию, чтобы тщательно проанализировать поведение Христов и проверить глубину их бредовых заблуждений.




Во время одной из сессий доктор Рокич дал Иисусам газетную вырезку, которую он принёс с собой. Старик Клайд и Джозеф не смогли её прочитать из-за мелкого шрифта, поэтому Леон решил помочь им. Это был обзор лекции, прочитанной относительно недавно неким «доктором Рокичем». Его написал один из местных журналистов. В статье речь шла о том, что этот лектор проводил странный психологический эксперимент в Государственной больнице в Ипсиланти при участи трёх мужчин, каждый из которых считал себя Иисусом Христом.

Когда Леон это прочитал, Клайд впал в «ступор». Сам Леон явно становился всё более расстроенным. Он прекрасно понимал, о чём велась речь в статье. После того как он закончил читать, он начал протестовать против неполноты картины, представленной в отчёте. «Когда психология используется для агитации, она перестаёт быть психологией, – сказал он доктору Рокичу. – Вы не помогаете человеку. Вы агитируете. Когда вы агитируете, вы принижаете свой интеллект». После этих слов Леон покинул комнату. Джозеф не понял, о чём шла речь в статье. Он просто отметил, что это «чистое безумие» – верить в то, что человек – Бог, если он таковым не является. Что касается Клайда, то в тот день он больше не произнёс ни слова.

В октябре Джозеф начал получать письма от доктора Йодера, заведующего больницей. Вернее, он думал, что переписывается с доктором Йодером, тогда как на самом деле письма ему писал доктор Рокич – конечно же, с разрешения доктора Йодера. Рокич хотел выяснить, способно ли давление со стороны уважаемого человека повлиять на изменение убеждений и поведения пациента. Рокич признавал, что речь шла о «серьёзных этических проблемах». Его помощники выразили озабоченность по поводу применяемой методологии, однако доктор Рокич пообещал быть крайне осторожным, добавив: «Мы надеемся, что в терапевтическом плане мы мало что потеряем, а результаты будут хорошими».

В первом из этих писем Джозефа хвалили за его клинический прогресс и призывали отказаться от своих притязаний на английское наследие. Джозеф писал в ответ восторженные письма, однако он не желал отрекаться от своей любимой Англии. Рокич, выдававший себя за Йодера, побуждал его ходить в церковь, что не особо интересовало Джозефа, однако после нескольких писем с одним и тем же призывом он смягчил свою категоричность. Затем Рокич начал вкладывать в конверт небольшие суммы денег, которые Джозеф мог потратить в магазине при больнице. Он писал, что доктор Йодер любит Джозефа «как родного сына». На такие признания Джозеф в последующих письмах реагировал фразами вроде «Мой дорогой папа». Мнимый доктор Йодер даже назначил Джозефу новый многообещающий препарат под названием «потент-вальюмиоцен» (англ. potent-valuemiocene) – на самом деле это было плацебо – а потом резко прекратил его поставки, несмотря на положительный отклик Джозефа. Наконец, разочарованный Джозеф решил в письменной форме пожаловаться в вышестоящие органы: он написал президенту Кеннеди письмо, в котором умолял выпустить его из больницы.

Доктор Рокич также вёл подобную переписку с Леоном. Рокич решил проверить на прочность очередную бредовую идею Леона, который утверждал, что у него есть жена за пределами больницы. Первое письмо было передано Леону помощником Рокича незадолго до начала ежедневной групповой сессии. Леон увидел, что оно было подписано именем его воображаемой жены. В письме говорилось, что она собирается навестить его в ближайшее время. Леон сказал помощнику, что письмо было подделкой. Во время сессии он выглядел крайне подавленным и отказался отвечать на вопрос о причине своего плохого настроения. Когда настал назначенный день и час, Леон направился к тому месту, где он якобы должен был встретиться со своей женой. Исследователи отметили, что он вернулся ещё более расстроенным. Кроме того, он начал беспричинно грубить женскому персоналу больницы.




Рокич продолжил писать письма Леону, в которых употреблял некоторые слова и фразы из доморощенного психологического жаргона пациента. Постепенно Леон, казалось, стал рассматривать возможность того, что письма были подлинными. Его несуществующая жена назначила новую встречу, перед которой Леон принял душ и побрился. Но она не пришла. Письма от неё продолжали приходить. Она снова назначила встречу, на которую не явилась. Помощник, который наблюдал за Леоном, отметил, что неудавшиеся свидания «явно расстраивали и злили пациента».

Несмотря на всё это, доктор Рокич считал, что Леон по-прежнему не верил в то, что письма были от его жены. Возможно, Леон приходил в назначенные места в надежде вычислить самозванку или самозванца. Далее Рокич решил прислать Леону немного денег от его жены и пронаблюдать за реакцией. Примет ли он их? За всё то время, что Леон находился в стенах клиники, он категорически отказывался использовать деньги в каких-либо целях, и, как результат, на его нетронутом больничном банковском счету накопилась достаточно приличная сумма. Позднее доктор Рокич описал то, что произошло после того, как Леон открыл конверт:

Леон пристально уставился на долларовую купюру, которая была вложена в конверт с письмом. Он был озадачен.

– На что вы смотрите? –

Его реакция крайне удивила меня. По правде говоря, я не ожидал того, что произошло в следующий момент. Он изо всех сил пытался сдержать слезы, однако ничего не смог с собой поделать. В уголках его глаз появились две маленькие капельки, которые постепенно становились больше. В конечном счёте, они медленно потекли по щекам Леона.

Вскоре настроение Леона резко изменилось. Он аккуратно вытер указательным пальцем сначала одну, потом другую слезинку, прежде чем они успели скатиться вниз.

– Что вы делаете? –

«Слёзы – это лучший антисептик, – сказал Леон. – Нет смысла растрачивать их впустую».

Он принялся осматривать долларовую купюру, туда-сюда переворачивая её в руках. «Я давно не видел денег. В смысле – не держал в руках». Он прочитал вслух надпись "Treasurer of the United States" и серийный номер.

– Письмо расстроило или обрадовало вас? –

«Мне приятно».

– А что с вашими глазами? –

«О, они болят, сэр, поэтому я наслаждаюсь процессом дезинфицирования, сэр, – лучшим средством в мире: слезами».

– Вы плачете? –

«Нет, у меня болят глаза из-за какого-то заболевания».




Поддельные письма от жены Леона продолжали приходить. Вместе с ними он часто получал деньги и конкретные инструкции о том, как их нужно потратить. Иногда в письмах речь шла о том, что он должен произвести небольшие изменения в своих ежедневных ритуалах, например, курить целый день сигареты другой марки. Он оставался послушным в течение нескольких недель, однако постепенно начал верить в то, что письма писала не его жена, а одна из пациенток больницы, которая решила таким жестоким образом поиздеваться над ним. Леон решил написать письмо доктору Бродхёрст, женщине, работавшей психиатром в клинике. «Я знаю, что Вам известно, кто она, – начал он с обвинений. – Передайте ей, что мне не нужны ни её письма, ни её пожертвования». Он отказывался получать все последующие письма от своей жены.

Доктор Рокич решил прибегнуть к более изощрённому подходу в своём клиническом исследовании. Его помощники передали Леону последнее поддельное письмо – на этот раз от его горячо любимого дяди, Джорджа Бернарда Брауна. Из него Леон узнал о том, что в Государственной больнице в Ипсиланти в скором времени планируют произвести изменения в составе персонала, которые совпадут с его интересами. В частности дядя писал о том, что к коллективу клиники присоединится новый психолог.

Леону не пришлось долго ждать. Спустя несколько дней во время очередной групповой сессии доктор Рокич представил пациентам мисс Андресон, новую талантливую сотрудницу больницы. По общему мнению, она была очаровательной. Леона явно привлекала его предопределённая союзница, и, казалось, это влечение было взаимным. Она внимательно слушала Леона, смеялась над шутками, которые он отпускал, и разделяла его интересы. Кокетливое поведение мисс Андерсон, по всей видимости, вызвало внутри молодого Леона глубокий конфликт. И хотя он всегда открыто обсуждал темы, которые касались секса и половых органов, сношение он считал недопустимым. В конце концов, он был женатым человеком.

Спустя несколько недель после появления мисс Андерсон в больнице Леон подошёл к ней в самом начале очередной групповой сессии. Он передал ей толстый конверт, где, как он пояснил, находился «самый важный документ, который он когда-либо писал в своей жизни». Когда доктор Рокич открыл конверт, он не обнаружил в нём ничего нового для себя – это была несвязная попытка Леона объяснить своё мировоззрение мисс Андерсон. Как оказалось впоследствии, это был только первый из серии подобных манифестов, вызванных страстью. Вскоре Леон убедил мисс Андерсон после ежедневных сессий проводить с ним беседы один на один. Он всегда был с радостью готов обсуждать темы, написанные на учётных карточках. Доктор Рокич отметил, что Леон часто поглядывал на мисс Андерсон в ходе этих дискуссий – такое поведение не было характерным для него.

И хотя Рокич открыто не признавал этого, его помощники считали, что он выбрал мисс Андерсон из-за того, что она обладала привлекательной внешностью. Они также подозревали, что он намеренно поручил ей флиртовать с Леоном. Возможно, Рокич хотел, чтобы пациент оказался в ситуации, в которой ему пришлось бы выбирать между своими бредовыми идеями и любовью.



Через несколько месяцев либо диссонанс стал неуправляемым, либо испортились актёрские навыки мисс Андерсон, потому что в сердце Леона внезапно начало прорастать семя сомнения. Он неожиданно превратился в задумчивого и замкнутого пациента. Он обвинил исследователей в том, что они пытались заставить его изменить своей жене. Когда рядом с Леоном появлялись люди, он надевал на глаза полупрозрачную повязку, а позже подключил и беруши, чтобы полностью оградить себя от реальности. Согласно предположениям доктора Рокича, бредовые идеи Леона в действительности начали подвергаться изменениям под влиянием соблазна, причём довольно непредсказуемым образом. Леон утверждал, что стал гермафродитом. Вскоре после этого он заявил, что ждёт двойню, которой, как и ему, придётся «страдать от обмана и насаждений». Он также утверждал, что стал невидимым.

В июне мисс Андерсон улетела на неделю в отпуск. После своего возвращения она обнаружила Леона в состоянии сильного беспокойства и раздражения. Он заявил ей, что не поддастся искушению и не станет изменять своей жене. Он отменил беседы один на один после групповых сессий. С мисс Андресон было покончено. «Истина – моя подруга, – сказал он. – Других друзей у меня нет».

Доктор Рокич завершил свой эксперимент с тремя Иисусами 15 августа 1961 года, спустя два с лишним года после первой встречи Клайда, Джозефа и Леона. Никто из пациентов особо не продвинулся в своём лечении, хотя стоит отметить, что Леон отказался от своего убеждения в том, что он является Иисусом Христом. Однако он начал настаивать на том, чтобы с того момента его называли «Доктор Праведный Идеализированный Навоз». Он также стал считать себя снежным человеком.

Милтон Рокич после завершения исследования приступил к работе над апологетической книгой об эксперименте под названием «Три Иисуса из Ипсиланти». В ней он сделал ряд сомнительных выводов в стиле Фрейда. По его мнению, в основе заблуждений, связанных с иллюзорной личностью, лежало неправильное представление о сексуальной самоидентификации. Более того, Рокич обнаружил связь между шизофреническим бредом и галлюцинациями, которые он испытывал во время экспериментов с ЛСД. Он писал:

«Однажды, когда я находился под влиянием этого препарата, я решил оставить включённым фонограф. Певица пела невообразимо прекрасную мелодию. Я видел, как её голос лился из проигрывателя; он выглядел как полупрозрачная лента. Он облетел комнату и направился ко мне; затем я почувствовал, как он пытается пробраться в моё правоё ухо (не левое). После этого я услышал продолжение песни в своей голове. Я прекрасно понимал, что это галлюцинации. Но я ничего не мог с этим поделать! И хотя я знал, что реальность этого опыта не будет поддержана социальным консенсусом, вряд ли кому-либо удалось бы убедить меня в том, что наблюдаемые мной картины не происходили на самом деле. Не имеет значения то, был ли мой опыт спровоцирован внешними физическими раздражителями. Не имеет значения то, есть ли люди, которые согласны со мной, или нет. Главное – у меня был этот опыт. По этой причине я сейчас склонен считать, что галлюцинации или бредовые идеи, вызванные психозом, являются чем-то большим, нежели просто вопросами притворства или чересчур бурного воображения, вопреки убедительной логике».




В конечном счёте, даже сам Рокич был вынужден признать, что его экспериментальная психология не помогла Клайду, Джозефу или Леону. Более того, само исследование не дало никаких полезных результатов. Эксперимент «Три Иисуса из Ипсиланти» был далёк от тщательности и скрупулёзности. Исследователи расформировали контрольную группу, когда она стала вызывать трудности, они бесконечно вмешивались, и у них была смехотворно малая выборка Иисусов. Но даже идеально спланированный психотерапевтический эксперимент был бы напрасен. Более поздние достижения в области неврологии показали, что шизофрения – это расстройство мыслительных процессов, а не содержания мыслей; оно связано с тонкими различиями в структуре и химии головного мозга, а потому никакая психотерапия не способна избавить от шизофренического бреда. Тем не менее, благодаря современной медицине шизофрению и подобные расстройства вполне можно контролировать при помощи антипсихотических препаратов.

В 1970-х годах институционализация пациентов, имеющих проблемы с психическим здоровьем, перестала устраивать правительство США. Более того, подобного рода психологических экспериментов становилось всё меньше после того, как Конгресс принял Национальный акт об исследованиях в 1974 году. Этот закон требовал от Институционального наблюдательного совета следить за проведением поведенческих исследований и защищать права и благополучие их субъектов.

В 1981 году к изданию книги доктора Мильтона Рокича появилось дополнение под названием «Некоторые мысли о трёх Иисусах: двадцать лет спустя». В этой ретроспективе он описал лекцию, которую прочитал спустя несколько месяцев после завершения эксперимента. На ней он оговорился, сказав, что вёл наблюдение за четырьмя, а не тремя Иисусами. Позднее он назвал это «оговоркой по Фрейду», пояснив, что он сам находился под влиянием бредового убеждения в том, что является всемогущим, когда проводил исследование в Ипсиланти. Рокич также заявил, что его мучила совесть из-за нарушений «этики проведения эксперимента», поэтому он попытался искупить свою вину следующими словами раскаяния:

«…и хотя мне не удалось избавить трёх Иисусов от их бредовых заблуждений, они помогли мне успешно излечиться самому. Они заставили меня отказаться от убеждения в том, что я обладаю божественной силой и способен исцелить их, вмешиваясь в их повседневную жизнь в рамках “тотальной институции”. […] Я пришёл к осознанию – пусть и спустя много лет – что я действительно не имел права, даже во имя науки, играть в Бога и круглосуточно вмешиваться в их повседневную жизнь».

Аминь.

Специально для читателей моего блога Muz4in.Net - по статье с сайта damninteresting.com - перевела Rosemarina

Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Почитать ещё:

• Семь самых известных психологических экспериментов всех времён
• Магдебургские полушария Отто фон Герике
• 10 фактов о пирамидах, которые доказывают существование развитой древней технологии
• 6 шокирующих экспериментов социальной психологии, которые показывают, насколько далеко люди готовы зайти, чтобы приспособиться