Мужчины с пустыми сердцами
|
|
«Мы воспитываем бессердечных мужчин и ждём от них достоинства и предприимчивости. Мы смеёмся над таким понятием, как честь, а потом удивляемся, что среди нас находятся предатели. Мы кастрируем мужчин, а потом ждём от кастратов потомства». – Клайв Стейплз Льюис
Вы когда-нибудь сталкивались с вышеуказанной цитатой? Она взята из книги Льюиса «Уничтожение мужчины», и когда я её впервые прочитал в отрыве от контекста, я решил, что понял, о чём идёт речь: современное общество создаёт мужчин без характера, а затем жалуется на отсутствие у них чести и мужества.
Однако недавно я нашёл время, чтобы ознакомиться с полным текстом, и тогда я понял, что на самом деле Льюис писал немного о другом. Он обращал внимание не столько на потерю мужчинами своих мужских качеств, сколько на сам механизм, при помощи которого это происходит. Фактически он пишет не об утрате мужчинами мужественности, а об утрате людьми человеческих чувств.
Он говорит о том, что современное общество делает мужчин бессердечными.
Дао чувств
Льюис отмечает, что почти все религии и философские школы, будь то иудаизм, христианство, индуизм, аристотелизм, стоицизм или платонизм, считали и считают, что существует естественный природный порядок мироустройства, а Истина – это нечто такое, что наиболее ярко отражает и объясняет эту реальность. Чтобы придерживаться этой «доктрины объективной ценности», сначала нужно поверить, что одни отношения соответствуют тому порядку, который есть во Вселенной, а другие противоречат ему.
Льюис считает, что эта перспектива лучше всего описывается китайской концепцией Дао:
«Это реальность за пределами всех утверждений… Это Природа, это Путь, Дорога. Это Путь, которым идёт Вселенная, Путь, движение по которому порождает всё существующее в пространстве и времени. И это тот Путь, которым должен идти любой человек в подражание этой космической и суперкосмической прогрессии, соответствуя всем действиям этого великого образа».
В объективной реальности Природы у людей, мест или предметов есть объективная ценность, и, следовательно, они заслуживают разного уровня уважения и почитания:
«До настоящего времени все учителя и даже все люди верили, что Вселенная так устроена, что определённые эмоциональные реакции с нашей стороны могут либо соответствовать направлению её развития, либо нет. Фактически, наша вера определяла, будет ли нечто заслуживать нашего одобрения или неодобрения, нашего уважения или нашего презрения».
Следуя из того, что ценность вещей объективна, они всегда должны вызывать у нас определённые отклики. Ночное небо должно вызывать чувство смирения; история мужественного воина должна вызывать уважение; маленькие дети должны вызывать чувство восторга; смерть отца друга должна вызывать сочувствие; доброе действие должно вызвать чувство благодарности.
Характер эмоциональных реакций частично бывает инстинктивно-автоматическим, но мы можем управлять своими чувствами, приводя их в соответствие и гармонию с Природой. Научиться этому – значит научиться оценивать окружающее как более или менее справедливое, истинное, красивое и доброе, и это будет пропорционально влиять на наше отношение к происходящему. Как отмечает Льюис, обучение этому считалось центральным моментом саморазвития на всём протяжении древности:
«Святой Августин определяет добродетель как ordo amoris, изначальное условие нашего отношения, которое определяет, какую степень нашего одобрения получит каждый объект. Аристотель говорит, что цель образования состоит в том, чтобы научить ученика любить то, что следует, и не любить то, что этого не заслуживает… Чуть ранее то же самое сказал и Платон. У маленького человеческого зверька изначально нет правильных ответов. Его нужно научить ощущать расположение, симпатию, отвращение или ненависть к тем вещам, которые действительно приятны и симпатичны или отвратительны и ненавистны».
Человек, который на Yelp оценивает национальный парк одной звёздочкой, который способен насмехаться над подвигами солдат, решить, что на похоронах отца его друга будет слишком скучно, или не поблагодарить за подарок, показывает тем самым, что в нём не воспитали эти чувства.
Если человек верит в объективный порядок и объективную ценность, то он не станет оправдывать отсутствие надлежащих чувств в какой-либо конкретной ситуации наличием собственных предпочтений, какой-то случайно сформировавшейся под лозунгом «каждому своё» системой ценностей. Скорее, он это расценит как свой недостаток. Как признаётся сам Льюис, «я не получаю удовольствия от общения с маленькими детьми, но, поскольку я следую по пути Дао, я считаю это таким же дефектом в себе, как если бы я был слеп или глух».
В определённом смысле следовать по пути Дао – это значит уметь видеть, что вещи обладают «свойством требовать от нас определённой реакции, независимо от того, есть ли она или её нет».
С этой точки зрения, эмоции сами по себе не являются ни рациональными, ни иррациональными, но они играют центральную роль в определении того, соответствуем ли мы требованиями Разума:
«Таким образом, наше одобрение или неодобрение является признанием наличия объективно существующих ценности или порядка. Поэтому эмоциональные состояния могут быть в гармонии с разумом (когда мы чувствуем симпатию к тому, к чему должны её чувствовать) или в дисгармонии с разумом (когда мы понимаем, что это должно вызывать у нас симпатию, но в реальности мы этого не чувствуем). Ни одна эмоция сама по себе не является мерилом ценности, в этом смысле все эмоции и чувства являются алогичными. Но они могут быть разумными или неразумными, в зависимости от того, соответствуют ли они Разуму или нет. Сердце никогда не заменит головы, но оно может и должно подчиняться ей».
Опасный демонтаж
Система «даосизма», которая описана выше, существовала с древних времён во многих религиях и философских школах на протяжении тысячелетий. Однако она начала демонтироваться в эпоху постмодернизма. И именно этому демонтажу Льюис пытается противостоять в книге «Уничтожение мужчины».
В XX веке стали утверждать, что в мире нет естественного порядка и что вещи не обладают объективной ценностью, которая требует однозначного отклика. Люди просто переносят свои чувства на объекты, и именно эти чувства и придают объектам их ценность. Эти чувства обусловлены культурой, они разные в различных обществах и у разных людей и, таким образом, полностью субъективны. Льюис замечает, что из этого суждения следуют некоторые выводы, главным образом, о том, что «суждения о ценности неважны», «любое понятие о ценности субъективно и тривиально» и «существование эмоций противоречит утверждению о наличии Разума».
Система образования поменялась. Молодёжь перестали учить фактам и тому, как следует к ним относиться, её стали учить только фактам. Считалось, что этот переход принесёт молодёжи пользу, защищая её от эмоционального влияния пропаганды. Но Льюис утверждает, что удаление воспитания эмоций из системы образования не только не принесло защитного эффекта (в реальности студенты, наоборот, стали ещё более восприимчивыми к шумихе и к дезинформации), оно атрофировало способность учеников к добродетели и человеческому совершенствованию.
Главную ошибку тех, кто пропагандирует это, Льюис видит в «неправильном представлении, что система образования в настоящий момент излишне давит на обучаемых»:
«Они видят, что окружающий мир переполнен эмоциональной пропагандой, и они знают, что молодёжь чувствительна, поэтому они делают вывод, что самое лучшее, что можно сделать – защитить умы молодых людей от давления эмоций. Мой собственный опыт в качестве учителя говорит о прямо противоположном. На каждого ученика, которого нужно защищать от переизбытка чувствительности, приходится три человека, которых нужно пробудить от спячки холодной пошлости. Задача современного педагога – не вырубать джунгли, а орошать пустыни. Правильная защита от ложных эмоций – развитие правильных эмоций. Лишая эмоции учеников любой пищи, мы делаем их более восприимчивыми к пропаганде. Природа отомстит нам за этот искусственный голод, холодное сердце не является защитой от слабости головы».
Льюис говорит о том, что молодые люди в любом случае склонны к апатии, цинизму или стерильному самодовольству и что, если вы только увеличиваете этот цинизм, рассказывая, что все эмоции субъективны и что абсолютных истин не существует, то вы создаёте вакуум, который ещё более уязвим для рекламы и пропаганды. Подвергая молодёжь бесконечному развенчанию идеалов, ей внушают самодовольную «уверенность в собственных знаниях», за которой может скрываться невежество, делающее молодёжь восприимчивой к соблазнам дезинформации. В действительности, защищая разум от идеологической обработки, его необходимо заполнять полезными истинами, которые одновременно дают пищу и для разума, и для чувств. Человек с хорошо отточенным чувством прекрасного, настоящей любовью к чему-то, становится выше дешёвых пропагандистских трюков. Человек, который любит демократию, невосприимчив к риторике о её фальшивости, человек, с сентиментальной любовью к философским идеалам простоты не подвержен соблазнам рекламы; людей с благородным отношением к интимным чувствам и романтике не соблазняет порно.
Наличие идеалов – это не только защита от негативной пропаганды, но и катализатор «наступательной» деятельности. Как утверждает Льюис, сухой рационализм никогда не сможет быть достаточным стимулом для позитивного действия:
«Никакие рассуждения о добродетели сами по себе не сделают человека добродетельным. Без специальной тренировки эмоций интеллект бессилен против животного организма. Я лучше сяду играть в карты с человеком, который скептически относился к этике, но был воспитан в том духе, что джентльмены не врут, чем с безупречно рассуждающим о морали философом, который был воспитан среди шулеров. В бою после трёх часов бомбардировки человека заставляют оставаться на своём посту вовсе не логические силлогизмы, а простые сентиментальные представления о флаге, стране или своём подразделении, которому это принесёт пользу».
Льюис сравнивает своё мнение о важности чувств с платоновской аллегорией о колеснице. В ней философ сравнивал душу с колесницей, в которой возничий (Воля) правит двумя лошадьми: тёмной (инстинктами и желаниями) и белой (разумом). Чтобы хорошо разогнаться, возничему необходимо использовать энергию обоих лошадей и заставить тёмную лошадь двигаться в унисон с белой. Нам намного проще совершать правильные поступки, когда нас подталкивают к этому героические, благородные чувства.
Льюис говорит так:
«Голова управляет животом через сердце – в котором эмоциональные порывы преобразуются в стабильные чувства… это незаменимые офицеры связи между человеком эмоциональным и человеком разумным. Можно даже сказать, что именно благодаря этому среднему элементу человек является человеком: ведь его разум – это только душа, а его порывы – это только животное».
Следовательно, когда общество перестаёт воспитывать отношение к чему-либо, «оно производит то, что можно назвать Людьми без Сердец». Людьми без реальных чувств.
Людям, которые не жалуются на эту утрату, тем, кто не признаёт наличие объективного порядка во Вселенной и верит в субъективные чувства, может показаться, что бессердечные люди являются признаком прогресса – что они более развиты, продвинуты, логичны и разумны. Но это успокаивающее утверждение – мираж и обман, по словам Льюиса. Ибо такие люди не стремятся самоотверженно к поискам истины, скорее, наоборот, горячее стремление к знаниям «не сможет продержаться достаточно долго без помощи чувств», без какой-либо страсти. На самом деле у этих людей разум преобладает над чувствами не потому, что у них «крепкая голова», а потому, что «отсутствует сердце».
Ирония заключается в том, что те, кто оплакивает исчезновение «настоящих мужчин», способных к проявлению таких мужских качеств, как честолюбие и мужество, не понимают, что именно убивает этот вид человека, и сами же вносят свой вклад в это убийство:
«И мы постоянно – такова трагикомичность нашей ситуации – продолжаем кричать о тех самых качествах, которые делаем невозможными. Невозможно открыть периодический журнал и не наткнуться на тезис о том, что наша цивилизация нуждается в большем драйве, в динамизме, в самопожертвовании и креативности. С какой-то наивной простотой мы удаляем орган и требуем исполнения его функций. Мы воспитываем бессердечных мужчин и ждём от них достоинства и предприимчивости. Мы смеёмся над таким понятием, как честь, а потом удивляемся, что среди нас находятся предатели. Мы кастрируем мужчин, а потом ждём от кастратов потомства».
Специально для читателей моего блога Muz4in.Net - перевёл Дмитрий Оськин по статье artofmanliness.com
Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"
Вам понравилась статья? Просто перейди по рекламе после статьи. Там ты найдешь то, что ты искал, а нам бонус...
|
|
Почитать ещё: