Космический юмор
|
|
Среди всех космических курьезов и розыгрышей первое место по праву принадлежит шутке Оуэна Гарриотта. В 1973 году он входил в экипаж американской орбитальной станции "Скайлэб". Розыгрыш, который он устроил над офицером Центра управления полетами Робертом Криппеном, достоин навечно войти в анналы космонавтики.
С собой в космос Гарриотт захватил диктофон, на который его супруга наговорила несколько заранее составленных фраз. Когда в один из дней оператор Роберт Криппен вышел на связь с орбитальной станцией, Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном в руке. Между станцией и Центром управления состоялся следующий диалог:
- "Скайлэб", это Хьюстон, ответьте.
- Здравствуйте, Хьюстон, - бодрым женским голосом отозвалась станция. - Это "Скайлэб".
Земля после секундного колебания поинтересовалась:
- Кто говорит?
- Привет, Боб, - отозвалась станция. - Это Хелен, жена Оуэна.
Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:
- Что ты там делаешь?
- Я тут решила ребятам поесть принести. Все свеженькое, - успокоил его голос с орбиты.
Центр управления молчал около минуты, а затем отключился. Видимо, у офицера связи сдали нервы.
Во время горячих 60-х US NАSА решила, что скорее всего астронавтам должны в полете понадобиться ручки, для того чтобы записывать результаты эксперементов и наблюдений. Поэтому ассоциация взялась разработать ручки, которые будут работать при нулевой гравитации (т. к. безусловно, обычная ручка не будет работать в условиях невесомости, ведь принцип ее работы основан именно на силе притяжения Земли). После глубоких исследований, эксперементов и испытаний, которые в общей сумме заняли 2 года, была выпущена работающая ноль-грав. ручка астронавта, которая стоила NАSА приблизительно $1 млн. Выпуск продукции составил пятьдесят ручек. Советский Союз в свое время тоже столкнулся с этой проблемой. Русские решили использовать карандаши.
Из дневника Сереги-спейсонавта: Среда. Летим уже почти три с половиной месяца. По-моему о нас забыли. Пытался в очередной раз дозвониться до ЦУПа. Все время занято, а пару раз натыкался на автоответчик, почему-то на английском языке. Дал послушать Джону, но он тоже не въехал. Уверяет, что уже забыл английский. Но из нас двоих хоть один должен его знать? Блин, и тут все на мне!
Четверг. Приперлась группа космических туристов. Семь человек. Одна тетя возрастом очень далеко за сорок, мать-героиня, впаривала нам, что она полковник ВВС США и теперь будет тут командовать. Хренушки. Командовать парадом планет буду я! Других удовольствий тут все равно нема. При взлете они сбили птицу. Птичку жалко, а их – нет. Перед причаливанием «Шаттл» сделал типа пируэт, и разлегся перед нами кверху брюхом. Нам велели сфотографировать этот эротический момент и послать фото в центр. Что я им, папарацци, что ли? Бросил фото в конверт, наклеил марку и послал. Ответ придет нескоро.
Пятница. Эти козлы ползают повсюду, рвутся выйти в космос. Меня запарило всем объяснять, что у меня тут не бензоколонка, а сложная техника. И каждый почему-то спрашивал «где твоя ушанка? » Не отдам. Для них сувенир, а я в ней сплю. И в вакууме без нее уши мерзнут. На всякий случай спрятал ее в неработающий гиродин. В ожидании ответа из NASA всю ночь гадали на кофейной гуще, поврежден их сарай или нет? Расспрашивал, куда полетел кусок обшивки, но никто не помнит. Но в районе шасси был какой-то странный звук, типа что-то разбилось. А чисто конкретно все без понятия. Завтра применят длинную волосатую руку – манипулятор для осматривания и ощупывания их тачки.
Суббота. Двое из них – Робинзон и Косоглазый – таки вышли в открытый космос. Надышались чистого кислорода для храбрости, япошка провел на скафандре ритуальную красную полоску в том месте, где он в случае неудачи будет делать себе харакири, махнули по сто грамм сакэ и пошли. Мы с Джоном ждали с большой надеждой, но они вернулись. Живые-здоровые, ничто их не берет. Эйлин сделала удивленные глаза, говорит, что не ждала, что термообшивка посыплется. Ей типа сказали, что «все нормально, лети, звездно-полосатый флаг тебе в руки и комету навстречу». Столько едоков наша халупа не выдержит.
Слава богу, повреждений на их корыте не больше чем обычно, а то они уже настроились зависнуть здесь навсегда. Я уж и так, и этак намекал, что хата не резиновая – не понимают, черти, намеков, имхо! А насчет использовать для эвакуации наш родной «Союз», так я сразу сказал, что нет ложементов для кресел. Перелом позвоночника им гарантирован, и все такое. Нет, правда, трое спустятся, а мы с Джоном чего тут будем, куковать? А остальных куда девать – пристрелить, что ли, чтоб не мучались? Жратвы и кислорода в обрез, а о мощности сортира вообще не говорю. Представляю – клозет забит, отходы жизнедеятельности этих уродов летают по всей станции, а мы только мечемся с тряпками и совками... Ну уж нет, как приперлись на своем многоразовом дрынолете, так пусть и сваливают. У них космический экстрим, а у нас что? Опять по уши в романтике? Пусть вызывают спасателей, МЧС, или я уж не знаю чего. А остальные космические корыта снова прикованы к матушке-земле. Я им так и сказал насчет «Атлантиса»: «Даже и не думай! »
Воскресенье. Косоглазый здорово насобачился приклеивать термоплитки. Как вернемся, найму его к себе перекладывать кафель в санузле. И имя хорошее: «Сойти Немогути». Когда же они все-таки сойдут? Если останутся больше недели, придется поставить их на счетчик. Кстати, они все-таки залезли в гиродин. Не видать мне теперь заначки. Правда, я обменял запасной разводной ключ на ихний лазерный сканер. Хотел организовать на даче подсветку для коровника, а теперь придется выручать свое шапо. Одна девица ничего. Предлагал ей сразу, но она сказала, что она не девушка для секса! А для чего же она девушка? Надо срочно организовывать секс-туры на луну. И к каждой бабе приставить двоих сопровождающих, чтобы не вывернулась. Типа дружный космический экипаж. А если Колька Севастьянов попробует впарить нам разгонный блок ДМ-3, не брать! Только «Бриз-М»! Тоже мне удовольствие, зависнуть у Луны с заглохшим движком за свои же сто зеленых лимонов. Кстати о деньгах: хотел занять у Эйлин до получки сто баксов, с намерением честно отдать, когда вернусь, но она отказала. Сослалась на какой-то «Закон Гилмора». Говорит, что раз мы передаем свои ракетные технологии Ирану, то в космосе все только натурой. Намекает? Надо бы заняться ей поподробнее, объяснить, что такое «курортный роман». И вообще: все услуги – ну там кофе в постель, прокат «Союза», жратва с «Прогресса» – только за валюту! Я не конь, бесплатно на них пахать. Рабство кончилось. «Скока вешать в граммах?! » и напомнить, сколько стоило все это сюда притаранить, в килобаксах за миллиграмм. С земли им говорят «готов-не готов, пошел, пошел, пошел... в родной дом белым лебедем». Правильно, по-моему.
|
|
Почитать ещё: