"Форбс" о самых отважных бизнесменах России
|
|
Они — постоянный объект насмешек банкиров и инвесторов, обожающих задавать язвительные вопросы. Кто готов платить за лошадей размером с собаку или летающие бумажные фонарики? Кому можно продать надувные танки в натуральную величину? Как вы собираетесь монетизировать аэродинамическую трубу или свою любовь к животным?
В этой фотоподборке — бизнесмены, чья смелость не может не вызывать восхищения. Потому что верить в успех и вкладывать деньги в, казалось бы, совершенно безнадежные предприятия могут только поистине смелые люди. Количество этих смельчаков и энтузиастов увеличивается, их пример заразителен. Неудивительно, что постоянно пополняется и наша фотогалерея. А их занятия уже не вызывают усмешки. Кому нужны услуги кладоискательской конторы или валуны из каменной крошки? Как производить снайперские винтовки или факелы для факиров? Однажды кто-то задает себе подобный вопрос и начинает строить новую жизнь.
Люди любят пострелять. Алексей Яковлев этим воспользовался
«Никогда не думал, что в кризисные времена так нужны луки и арбалеты», — удивляется Алексей Яковлев. Этим летом выручка его компании «Интерлопер» в пересчете на доллары выросла вдвое по сравнению с теми же месяцами прошлого года. Яковлев признателен кризису не только за рост доходов, но и за разорение массы мелких импортеров, досаждавших ему демпингом. Он считает себя основателем российского рынка метательного оружия и свою нынешнюю долю оценивает в 60%.
Яковлев создал «Интерлопер» в 2003 году, после двух неудачных попыток заняться рекламой и нескольких лет работы наемным директором по маркетингу. Как-то раз, вспомнив о детском увлечении, он захотел купить спортивный лук, но не нашел в московских магазинах ничего приличного. Так Яковлев обнаружил свободную нишу. В партнеры позвал приятеля — Михаила Кодинцева. Они закупили в США разного снаряжения на $10 000. Стартовый капитал окупился в первый же год.
Со временем Яковлев наладил выпуск оружия и мишеней под собственной маркой «Интерлопер» и занялся созданием тиров «под ключ». В 2008 году он продал импортных и своих луков, арбалетов, стрел и аксессуаров на $5 млн. Яковлев с нетерпением ждет, когда в России будет принят новый закон об охоте, разрешающий использовать натяжное оружие. Спрос на него тогда вырастет примерно в 3–4 раза, считает он. А у «Интерлопера» уже есть свыше 200 дилеров по всей стране и эксклюзивные договоры с крупными производителями. «Не знаю, насколько мы справимся, но в любом случае заработаем хорошо, — говорит Яковлев. — Ни у кого из конкурентов нет таких возможностей».
Уходите от массовых продуктов к нишевым. Этот лозунг, продвигаемый разномастными гуру маркетинга, сам того не ведая воплотил в жизнь Николай Сатуров. В начале 1990-х годов бывший начальник стекольного цеха открыл кустарное производство тарелок под гжель, то есть массового продукта. Потом переключился на подарочные блюда и чаши с росписью, на них до сих пор приходится 20% выручки его завода «НикАнд», расположенного в здании бывшей школы на окраине подмосковного Нахабино. Основная специализация фирмы Сатурова теперь — фарфоровые изразцы. После первого же заказа бизнесмен понял, что это золотая жила: на камины люди готовы тратить большие деньги.
Сам он давно ничего руками не делает. «Я менеджер, — говорит Сатуров. — Мое дело нанять художников и обеспечить им условия для работы». Каждая фарфоровая плитка изготавливается вручную и обходится заказчику от $5 до $25. Сейчас «НикАнд» делает от двух до четырех каминов в месяц, средняя стоимость заказа — около $15 000, самый дорогой стоил €80 000. Сатуров утверждает, что может сделать любой камин — в голландском, немецком, русском или другом стиле. Один, например, был украшен портретом ротвейлера. «Клиент захотел, — пожимает плечами предприниматель. — Разве откажешь?»
«Предприятие неплохое, но, конечно, беспорядок был, на территории трактора застревали», — вспоминает Александр Шмыков, нынешний владелец «Ярославской фабрики валяной обуви». Основанное еще в 1904 году предприятие при советской власти работало в основном на армию. В 1995 году фабрика обанкротилась. Шмыков, тогда промышлявший оптовой торговлей, приобрел ее в 1997 году за 1,5 млн рублей. Пришлось заниматься модернизацией сбыта и производства, улучшить качество: контролеры ощупывают каждое изделие в 18 точках. Освоили вышивку, аппликацию, термопечать. Основной клиент — мелкие оптовики, которые потом развозят валенки по рынкам и обувным магазинам. Отдельная статья дохода — сувенирные валенки с вышитым логотипом компании. По данным системы «СПАРК» агентства «Интерфакс», в 2008 году выручка фабрики составила 132 млн рублей. Есть и экспорт: «500 пар в Норвегию отправлял, пару тысяч финнам, 6000 пар в Италию на горнолыжные курорты», — перечисляет Шмыков.
База данных состоятельных людей, увлекающихся сигарами, у нее была (для них заседания клуба бесплатны). Были и связи с площадками, которые можно арендовать под подобное мероприятие. Все расходы Сипач покрывает за счет спонсоров. Обычно приглашает три неконкурирующие компании: сигарную фирму, коньячного дистрибьютора и продавца товаров из сегмента luxury. За доступ к членам клуба они платят в общей сложности около 600 000 рублей, а кроме того, предоставляют скидки на свою продукцию. С июля 2009 года Сипач провела уже семь заседаний, на них устраивались презентации часов, обуви, ювелирных изделий. «Люди не только сами охотно приходят, но и приглашают своих друзей или бизнес-партнеров, чтобы пообщаться в непринужденной обстановке», — говорит Сипач. Весной она хочет устроить выездное заседание клуба где-нибудь во Франции, в коньячном шато.
Ost Yachts с 2002 года строит гоночные яхты, катера и лодки по проектам известных дизайнеров. Права на готовую модель обходятся в $1000–14 000. Все материалы импортные. Но получается все равно на 30% дешевле, чем та же модель, изготовленная за границей.
Компаньоны (оба выпускники МАИ) предпочитают штучную работу — строили, например, реплику драккара (старинного корабля викингов), восстанавливали немецкий парусник 1936 года. Сейчас в работе гоночная сорокафутовая яхта (она обойдется клиенту в €250 000).
«Лучшее, во что мужчина может вложить деньги, — это постройка яхты», — уверен Шадрин. Для тех, кто думает так же, компания скоро начнет продавать наборы заготовок, из которых можно собрать небольшую лодку.
Свои камни Иван Михайлов действительно собирает — из стекловолокна, эпоксидной смолы и каменной крошки разного цвета для наружной отделки. Получается искусственный валун. По виду совсем как настоящий. По цене, кстати, тоже — 3500 рублей за «камень» диаметром 80 см. Почему же их покупают? «Мои валуны гораздо легче натуральных, в легковой машине можно запросто увезти десяток, — поясняет предприниматель. — К тому же они полые внутри, их можно использовать, чтобы спрятать крышку люка, кран, трубу».
Искусственные камни производят и другие фирмы, но лишь Михайлов отважился сделать их своей специализацией. В сезон (весной и ранней осенью) он ежемесячно продает до 600 «камней». В этом году предприниматель разместил 10 рекламных щитов на основных магистралях Подмосковья. Недешево, но реклама окупается. «Многие просто не знают, что такой товар в принципе существует», — говорит Михайлов. Так что насчет рынка сбыта он спокоен: есть куда расти.
Дмитрий Сажин, совладелец компании Firemag, торгующей оборудованием для огненных шоу, начал крутить цепи с фитилями на концах (пои) еще во время учебы на географическом факультете МГУ. С инвентарем тогда были проблемы. Сажин, например, сделал себе пой, распотрошив бронежилет: ткань кевлар, используемая в их производстве, если пропитать ее керосином, горит, но не сгорает.В 2006 году Сажин решил заняться производством поев, а заодно факелов, огненных шестов, вееров и пр. Теперь более полусотни товаров из 300 наименований его интернет-магазина — собственного производства. Бронежилеты он больше не потрошит, кевлар заказывает на оборонном заводе. После пожара в «Хромой лошади» наладил в Китае производство электрических поев и шестов: такие игрушки безопасны в закрытых помещениях.
Свою продукцию Сажин в основном рекламирует через социальные сети, но лучше всего этот товар продается, если лично показывать, как он работает. Предприниматель не вылезает с фестивалей и вечеринок, где вместе со своими сотрудниками крутит пои, пускает огонь и жонглирует булавами. Результат: ежемесячные продажи не опускаются ниже 300 000 рублей.
«Актеры» Андрея Шишкина много снимаются, но редко попадают в титры
Столичный ВГИК ежегодно поставляет российской киноиндустрии два десятка актеров. Петербуржец Андрей Шишкин еженедельно снабжает «фабрику грез» животными: птицами, овцами, крысами, свиньями и даже мухами. На последних, кстати, большой спрос. «В каждом фильме, где есть тюрьма или труп, нужны мухи. Раньше такой возможности не было и режиссеры обходились без них, — рассказывает 25-летний предприниматель. — А теперь, когда мы предлагаем мух, заказчики обращаются постоянно». Следуя за спросом, Шишкин продает киношникам первоклассный товар. Он специально завозит из Чехии личинок особо крупных мух, которых хорошо видно в кадре. Тысяча отборных насекомых обойдется в 1500 рублей, и это на один дубль, поскольку «актеры» сразу разлетаются и приходится брать новых. Самая свежая работа с мухами Шишкина — фильм «Трудно быть богом». Этот странный бизнес вырос из юношеского увлечения: в 1997 году Андрей с друзьями создали сокольничий клуб «Кречет», где тренировали птиц для соколиной охоты. В 2000-м, чтобы заработать какие-то деньги, они решили подготовить шоу с птицами. Друзья и сейчас по нескольку раз в месяц выезжают с дрессированными пернатыми на различные праздники и корпоративные мероприятия, получая гонорар до $3000. Но основные деньги им приносит кино: у «Кречета» бывает до 15 съемочных дней в месяц, а стоимость одного дня — от $100 до $1000. Шишкин таким поворотом судьбы доволен: «Когда с утра надо на съемки ехать, а свинья не в настроении и не хочет в багажник машины лезть, вот тут-то веселье и начинается».
Трубочист Сергей Курносов контролирует миллион дымоходов в Петербурге
C наступлением холодов сотрудники британского консульства в Санкт-Петербурге стали падать в обмороки. Впору заподозрить диверсию? Трубочист в четвертом поколении Сергей Курносов быстро установил причину недомоганий. Незадолго до описываемых событий англичане восстановили газовые камины в здании консульства, а старые дымоходы никто не проверил. Продукты горения поступали прямиком в отапливаемые помещения.
Прапрадед Курносова чистил печные трубы в лучших домах столицы Российской империи. При советской власти в дома провели центральное отопление, камины замуровали, а дымоходы сделали частью вытяжной вентиляции — за ее эксплуатацией следил дядя Курносова. Сам Курносов создал ООО «Петербургский трубочист», которое занимается сразу всем: и дымоходы под восстановленные камины чистит (1000-1500 рублей за канал), и вентиляционные системы строит, и кошку из печной трубы вытащит, если надо будет. По договору с властями компания Курносова следит за состоянием миллиона воздуховодов и дымоходов в старых домах Выборга и Санкт-Петербурга, в том числе в Эрмитаже и Русском музее. На Курносова работает около 80 трубочистов. Вот только форменные черные цилиндры они надевают только по праздникам. Раньше цилиндр был рабочим инструментом: вложив в шляпу сменный мешочек, трубочист ссыпал в это «ведро» извлеченную из трубы золу. Сейчас и золы меньше, и пластиковые пакеты удобнее цилиндров.
Люди хотят жить красиво? Эдуард Сахбиев решил, что им могут понадобиться экипажи
Предприятия группы «КамАЗ» из Набережных Челнов в прошлом году произвели 43 344 грузовика. Местный предприниматель Эдуард Сахбиев тоже выпускает транспортные средства, только размах его деятельности гораздо скромнее — всего 17 изделий за год. Зато каждое ручной работы. Самые дешевые из палаточной ткани, жести и пластика, дорогие — с дугами из вяза, коваными завитушками и кожаными сиденьями. Фаэтон в стандартной комплектации стоит 180 000 рублей, дальше все зависит от фантазии и платежеспособности клиента. Первую карету лесник Сахбиев и его партнер Мунавир Салихов, разбирающийся в технике, сделали шесть лет назад. Работали целый год методом проб и ошибок — никаких литературы и чертежей у них не было. Чтобы понять, какого размера должны быть пропорции экипажа, мелом рисовали на полу лошадь. Прочность рессор испытывали, привязывая карету к «девятке». «Все знакомые крутили пальцами у виска», — вспоминает Сахбиев. А зря — за каретами выстроились в очередь владельцы свадебных салонов, гостиниц и турфирм. Треть заказчиков, как ни странно,— частные лица, покупающие фаэтон для себя или в подарок.
Теперь Эдуард Сахбиев руками уже ничего не делает, успевает только руководить. «Надоело это. Хочу заняться дизайном, а для рутины нанять управляющего директора», — мечтает каретных дел мастер.
Перед вами постановочный кадр, сделанный в Москве в мае. На самом деле урожай лягушек собирают под Астраханью, глубокой ночью и по осени. Пруды в это время спускают, земноводные мигрируют в более глубокие водоемы, в этот момент их слепят фонариками, они цепенеют и легко даются в руки. Ихтиолог (точнее, герпетолог) Александр Неврединов выращивает лягушек в арендованных прудах с 2000 года. За полгода особи набирают вес 120-150 г, треть которого приходится на лапки. Эту часть лягушачьего организма и закупают рестораторы из столицы, а также розничные сети (цена — 80 рублей за упаковку 250 г). «Полгода пришлось всех угощать, чтоб распробовали», — вспоминает Неврединов. Живых особей он экспортирует во Францию, где вытяжку из шкурки используют в производстве кремов. В год этот бизнес дает выручку примерно $400 000. Правда, деньги теперь считает жена Наталья — бизнесмен устранился от дел, перейдя на работу в областное правительство.
|
|
Почитать ещё: