| Когда мне было восемь лет, из семьи ушёл отец. Просто в один прекрасный момент «вышел за сигаретами» и не вернулся. Хотя официальной версией, придуманной мамой, был отъезд в срочную командировку. Надо отметить, что ушёл он достойно: квартиру и сбережения оставил жене и подрастающему сыну. Но на этом история наших взаимоотношений не кончилась. Через пару лет он захотел встретиться. Причём не тет-а-тет, а обязательно хотел познакомить меня с новой семьёй. Новоиспечёнными родственниками оказались какая-то тётка по имени Юля («мама Юля», по мнению отца) и её сынишка примерно моего возраста. Таким вот странным составом мы сходили в кино, немного прогулялись. Когда я пришёл домой, я заявил матери, что больше не хочу видеть отца. И вот я вырос. Женился. У меня уже подрастал собственный сын. Конечно, ни на свадьбе, ни на выписке ребёнка из роддома я отца не видел. «Дед» никогда не интересовался судьбой родного внука. Но в один прекрасный день мама сказала, что блудный батя ищет встречи. То есть, он позвонил матери и попросил уговорить меня. Я подумал: ладно, увижусь, терять нечего (потому что и не было ничего между нами никогда). Равнодушие моё было напускным. Внутри кипела смесь из детской обиды, боли, разочарования с огромным комком злости. Мысленно я уже выслушивал его извинения, отшивал горе-папашку. Я настроился на то, что родитель «приползёт» ко мне с извинениями. Мы договорились встретиться возле старого кафе (выжило с незапамятных времён, ребёнком его помню). Из небольшого внедорожника вышел я, только на 20 лет старше и толще. Беседа моих ожиданий не оправдала: постоянно обрываясь на паузы, разговор немного затронул родственников и мать. Никаких извинений и раскаяния. Просто скучная история обычного скучного мужика. Я сначала пытался его подколоть, но быстро понял, что ему наплевать. Зачем он приехал? Всё просто — поговорить со своим восьмилетним сыном, которого когда-то бросил. Вместо этого перед ним предстал я — взрослая смесь обиды и разочарования, ничем не похожая на того мальчишку. Я вместо отца увидел обычного седеющего мужика, а он — незнакомого взрослого парнишку. Когда мы прощались, он решил похвалить меня, получилось великолепно: — Хорошо, что хоть идиотом не вырос. После этих слов мой гештальт закрылся навсегда. Я смог полностью отпустить образ отца, которого никогда не существовало. В последний раз взглянув на малознакомого мужчину предпенсионного возраста, я улыбнулся и вернулся к своей обычной жизни, только уже без детских обид. |
