Потерянная личность, или О тайнах синдрома иностранного акцента

6 сентября 1941 года оккупированный немцами город Осло был атакован британскими королевскими военно-воздушными силами. Перепуганные горожане в панике пытались укрыться от падающих бомб. Одной из жертв авианалёта стала тридцатилетняя женщина по имени Астрид, которая была ранена осколком в голову, когда бежала к убежищу. Врачи думали, что она не выживет. Однако спустя несколько дней она пришла в себя, правая сторона её тела была парализована. Она также не могла говорить.

Со временем паралич отступил, а речь вернулась. Однако у неё появился ярко выраженный немецкий акцент. Это была серьёзная проблема, поскольку военная оккупация породила в Норвегии ненависть ко всему немецкому. Люди попросту отказывались помогать Астрид, когда она в этом нуждалась. Женщина вряд ли хотела, чтобы у неё появился немецкий акцент. Ещё более загадочным было то, что она никогда не жила за пределами Норвегии и не общалась с иностранцами.

Через два года после ранения странный случай Астрид привлёк внимание Георга Германа Монрад-Крона. Он был профессором неврологии из Университета Осло, который интересовался языковыми расстройствами. Он также был поражён чётким иностранным акцентом Астрид и сначала подумал, что она была немкой или француженкой.

История Астрид не уникальна: появление того, что сейчас называют синдромом иностранного акцента (СИА), было описано ещё в 1907 году Пьером Мари из Франции. Он рассказал о парижанине, который приобрёл “эльзасский” акцент. В течение следующего столетия врачи и исследователи языка сообщили о десятках подобных случаев. По мере того как в медицинских журналах накапливались тематические исследования, учёные изо всех сил пытались понять, что происходит. (В 2011 году британский певец Джордж Майкл, выросший в Лондоне, вышел из трёхнедельной комы и поначалу говорил с акцентом, характерным для Уэст-Кантри.)

Общим элементом во многих случаях СИА является повреждение определённых областей левого полушария мозга. У большинства людей за языковые функции отвечает именно это полушарие, и оно контролирует правую сторону тела (именно поэтому большинство людей пишут правой рукой). Черепно-мозговая травма редко бывает селективной, и в двух третях случаев СИА, которые были изучены, такие люди страдают от другого языкового дефицита, такого как афазия или апраксия.

С Астрид было то же самое. Однако в небольшом числе случаев синдром, по всей видимости, был вызван психологическим расстройством, а не физическим повреждением мозга. В некоторых из этих случаев иностранный акцент исчезал, когда основное состояние, такое как конверсионное расстройство или шизофрения, успешно излечивали. В других случаях, однако, иностранный акцент сохранялся.

Что заставляет людей, страдающих СИА, говорить на своём родном языке как иностранцы? Общим элементом является то, что языковая просодия каким-то образом изменилась. Просодия – это ритм, высота и интонация речи. В таком языке, как английский, нисходящая интонация используется для констатации факта («Я должен вам двадцать долларов»), в то время как вопросы сопровождаются восходящей интонацией («Я должен вам двадцать долларов?»). Языки различаются по своим просодическим контурам, и поэтому любое нарушение нормального ритма и потока может восприниматься как неродное или иноязычное звучание.

В случае Астрид черепно-мозговая травма, вызванная осколочным ранением, привела к просодическим изменениям. Например, она повышала тон на последнем слове в коротких предложениях. Кроме того, для норвежского языка характерна фиксированная высота тона на ударных слогах, в то время как в немецком связь между тоном и ударением менее выражена. В нём слово, на котором нужно делать акцент, зависит от интонационной модели предложения. Также речь Астрид после травмы была не всегда правильной с грамматической точки зрения.

Когда все эти особенности объединяются, становится легче понять, почему другие норвежцы воспринимали речь Астрид как иностранную. Относительно тонкие просодические и грамматические ошибки, которые она допускала, заставляли их думать, что норвежский не был её родным языком. Напомним, что изначально Монрад-Крон предположил, будто Астрид была немкой или француженкой.

Субъективную природу того, как мы воспринимаем акценты других людей, хорошо отражает случай Линды Уокер, шестидесятилетней британки из Ньюкасла, которая в 2006 году перенесла инсульт. Её невестка утверждала, что когда Линда пришла в себя в больнице, она говорила с итальянским акцентом. Её брат, в свою очередь, заявил, что она говорила со словацким акцентом. Другие отметили, что акцент был похож на французский или даже ямайский. В таких случаях даже небольшие изменения в способе произнесения гласных, по всей видимости, приводят к серьёзным различиям в восприятии речи.

Такая вариативность была продемонстрирована и в лабораторных условиях. Эксперименты, в которых участники слушали записи речи страдающих СИА, а также контрольной группы носителей языка, также продемонстрировали большую непоследовательность в отношении определения акцента. К примеру, одни участники правильно идентифицировали шотландца с СИА как носителя, в то время как другие назвали его ирландцем, валлийцем, англичанином, испанцем, немцем, португальцем и даже поляком.

Очевидно, многие участники исследования слышали то, что звучало не совсем правильно, однако они не сошлись во мнении, чем именно это было. В ходе аналогичного исследования участники могли отличить носителя от иностранца, однако воспринимали страдающих СИА как людей из другого лингвистического мира: для них они были явно не носителями, но и не абсолютными иностранцами.

Неудивительно, что тем, кто страдает СИА, часто кажется, будто их самоощущение подорвано. Линда Уокер, например, сказала: «Я потеряла свою личность, потому что никогда раньше так не говорила. Я стала другим человеком, это странно, мне не нравится быть такой». Одна американка, которая разговаривала с британским акцентом, зашла так далеко, что отправилась в Англию «в поисках того, кто звучал бы так же, как она». Однако англичане думали, что она говорит по-южноафрикански! Как показывают эти примеры, наша Я-концепция тесно связана с тем, как мы говорим и как наша речь воспринимается другими.

Специально для читателей моего блога Muz4in.Net – по материалам сайта thereader.mitpress.mit.edu

Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Почитать ещё:

• Почему мы не можем читать во сне
• Где живёт речь?
• Как наш мозг выстраивает реальность
• Жесты и пространство