Джон Йорк: Все истории одинаковые
|
|
Во все времена существовала всего одна форма драматического повествования.
Корабль прибывает к чужим берегам, и перед юношей, который отчаянно пытается самоутвердиться, ставят задачу подружиться с коренными жителями и узнать все их секреты. Он, очарованный их образом жизни, влюбляется в местную девушку и начинает проявлять недоверие к своим хозяевам. Они, узнав об этом, решают уничтожить его и народ, к которому он привязался.
«Аватар» или «Покахонтас»? Как определить, ведь они, как истории, практически идентичны? Некоторые даже обвиняли Джеймса Кэмерона в том, что он украл миф американских индейцев. Однако всё намного проще и сложнее одновременно. Базовая структура характерна не только для двух этих историй; они все одинаковые.
Рассмотрим в качестве примера три разные истории.
1. Опасный монстр угрожает местному населению. Находится один человек, который готов сразиться с чудовищем и спасти людей, дабы они жили счастливо…
Это сюжет таких фильмов, как «Челюсти», «Нечто», «Парк Юрского периода», «Годзилла», «Капля», а также «Беовульфа», англосаксонской эпической поэмы, написанной в начале VIII века. Во всех перечисленных фильмах присутствуют монстры. Если им придать человеческое обличие, то к этому же списку можно будет отнести «Джеймса Бонда», телесериал «C.S.I.: Место преступления», фильмы ужасов «Изгоняющий дьявола», «Сияние», «Роковое влечение», «Крик», «Психо» и «Пила». Монстры могут меняться, однако базовая архитектура, при которой враг повержен, а порядок в обществе восстановлен, остаётся одной и той же. Монстром может быть огонь в «Аду в поднебесье», перевёрнутая лодка в «Приключении “Посейдона”» или мать мальчика в «Обыкновенных людях». Внешне они отличаются, однако скелеты их идентичны.
2. Наш герой натыкается на новый дивный мир. Сначала он увлекается его великолепием и волшебством, однако постепенно вещи становятся всё более зловещими…
Это «Алиса в Стране чудес», «Волшебник Изумрудного города», «Жизнь на Марсе», а также «Путешествие Гулливера». Если Вы замените фантастические миры мирами, которые только кажутся фантастическими главным героям, то тут же сможете разглядеть эту историю в «Возвращении в Брайдсхед», «Ребекке», «Линии красоты» и «Третьем человеке».
3. Люди находятся в опасности. Единственное, что их может спасти – это волшебный эликсир, на поиски которого и отправляется самый смелый из них…
Это «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега», «Смерть Артура», «Властелин колец» и «Обитатели холмов». Если Вы превратите фантазию в нечто более приземлённое, то список можно расширить такими фильмами, как «Хозяин морей: На краю Земли», «Спасти рядового Райана», «Пушки острова Наварон» и «Апокалипсис сегодня». Если Вы измените предмет, который должен найти главный герой, то получите «Мужские разборки», «Подозрительные лица», «Одиннадцать друзей Оушена», «Беспечный ездок» и «Тельма и Луиза».
Выходит, что три различные истории имеют много производных. Значит ли это, что существует только три типа истории? Нет. «Беовульф», «Чужой» и «Челюсти» – истории не только о «монстрах», но ещё и о людях, которые с головой окунулись в новый ужасающий мир. В классических «квестовых» историях вроде «Апокалипсис сегодня» или «В поисках Немо» главные герои сталкиваются как с монстрами, так и странными новыми мирами. Даже историям о «дивном новом мире», таким как «Путешествия Гулливера», «Свидетель» и «Блондинка в законе», подходят все три определения: у каждого героя есть свой квест, и всем им нужно победить какого-то монстра. Внешне все эти истории разные, однако они имеют одинаковую структуру и «двигатель»: их герои погружаются в странный новый мир; чтобы найти выход из него, они должны выполнить квест и сделать так, чтобы «монстры» были повержены.
Однако эти принципы присутствуют не только в фильмах, романах или телевизионных сериалах вроде «Родина» или «Убийство». Девятилетний ребёнок моего друга решил, ни с кем не посоветовавшись, написать историю. Вот что у него получилось:
Вся семья с нетерпением целый год ждала, когда же маме, наконец, дадут отпуск. Однако маме пришлось пожертвовать им, чтобы заплатить за дом. Дети обнаружили в саду карту сокровищ, спрятанных в лесу, и решили найти их. На пути им встретилось немало трудностей, но они смогли найти клад, после чего отправились в долгожданное путешествие.
Почему ребёнок неосознанно выдал историю, которая возникла ещё много веков назад? Откуда он мог знать о структуре, присущей сказкам, которые были популярными ранее? Почему мы все продолжаем создавать одни и те же истории? Возможно, потому, что каждое последующее поколение подражает предыдущему, позволяя тем самым устанавливаться ряду условностей и традиций?
Повествование имеет форму, которая восходит вовсе не к Эпохе возрождения, а ко временам зарождения письменности. Она, вероятнее всего, является универсальным архетипом (хотя нам следует быть осторожными с подобного рода предположениями).
Квест по определению универсальной структуры истории не является чем-то новым. Многие, начиная от Пражского лингвистического кружка и заканчивая русскими формалистами начала ХХ века, ставили перед собой задачу попытаться понять, как работают истории. Я прочитал немало книг о сценарном мастерстве, и у меня возникло два вопроса:
1. Большинство из них описывают совершенно разные системы; все они претендуют на то, чтобы быть верными и исключительными. Как такое может быть?
2. Ни в одной из них нет ответа на вопрос «Почему?»
Некоторые из этих книг содержат бесценную информацию и идеи. Тем не менее, все они стремятся навязать нам то, как должно быть, однако не объясняют почему. Это, по меньшей мере, странно: если Вы не можете ответить «почему», то «как» – это замок, построенный из песка. Если Вы самостоятельно попытаетесь ответить на этот вопрос, то осознаете, что сама теория является несогласованной. Если мы не можем найти логической причины, почему эти формы существуют, то нет никаких оснований воспринимать всерьёз написанное в этих книгах.
Я пишу истории практически всю свою сознательную жизнь, и у меня была уникальная возможность работать над созданием самых популярных шоу на британском телевидении. Я писал сценарии для артхаусных и популистских программ, которые помогали по-иному взглянуть на драму. Чем чаще я писал истории, тем больше осознавал, что базовая структура сюжетов (способы, с помощью которых зрители требуют определённых вещей) имеет необыкновенное единообразие.
Восемь лет назад я принялся читать всё, что было связано с написанием историй. Более того, я начал расспрашивать всех знакомых писателей о том, как пишут они. Одни придерживались трёхактной структуры, другие отвергали её, третьи отвергали, даже не осознавая, что на самом деле используют её. Были и те, кто заявлял, что такого понятия, как акты вообще не существует. Некоторые добросовестно учились по руководствам для сценаристов. Многие считали структурную теорию дьявольским отродьем. Как бы там ни было, я выделил один фактор, объединяющий все хорошие сценарии, которые мне довелось прочитать (независимо от того, кто их написал: новый талант или лауреат многочисленных премий), и обнаружил, что они имели одинаковые базовые структурные черты.
В попытке ответить на два простых вопроса – какими были эти черты и почему они встречались во всех сценариях – я открыл шкаф, заполненный книгами по истории. Вскоре я обнаружил, что трёхактная парадигма не была изобретением современной эпохи, а структура акта представляла собой реакцию на сокращение объёма внимания зрителей и изобретения занавеса.
Более того, история пятиактной драмы привела меня к древним римлянам (от французского драматурга XIX века Эжена Скриба и немецкого романиста Густава Фрейтага до Мольера, Шекспира и Джонсона). Я начал понимать, что если бы архетип действительно существовал, то он бы был применим не только по отношению к написанию сценария, но и ко всем повествовательным структурам.
* * * * *
Когда речь идёт о структуре, что, прежде всего, должны знать авторы? Гильермо дель Торо, мексиканский кинорежиссёр, сценарист, продюсер и писатель поясняет:
«Вы должны освободить людей от [этого], не ставить их в ограничивающие рамки, которые должны соответствовать их истории, жизни, эмоциям, тому, что они думают о мире. Наше проклятие – в том, что киноиндустрия на 80% управляется наполовину информированными людьми. Они прочли Джозефа Кэмпбелла и Роберта Макки и теперь говорят Вам о каком-то пути героя. Так и хочется отрезать таким людям члены и заткнуть ими их рты».
Дель Торо поддерживают многие писатели и кинематографисты. Существует укоренившееся мнение о том, что изучение структуры – это предательство своего гения, поиск замены музе, который может привести только к одному результату. Об этом хорошо сказал Дэвид Хэйр:
«Зрителям становится скучно. Формула киношколы при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе – акты, дуги и личные пути – предсказуема. Считаю оскорблением предлагать “Юнга для начинающих”, любезно рекомендуемого Джозефом Кэмпбеллом. Вся наилучшая работа сейчас делается за пределами жанра».
Чарли Кауфман пошёл дальше, заявив:
«Существует неотъемлемая структура сценария, которой, кажется, придерживаются абсолютно все. Она называется трёхактной. Она меня в действительности не интересует. На самом деле я увлекаюсь структурой намного больше, чем люди, которые пишут сценарии, поскольку я думаю о ней».
Они слишком много протестуют. Исследование зависимости Хэйра «Моя цинковая кровать» и сценарий Чарли Кауфмана к фильму «Быть Джоном Малковичем» являются прекрасным примером классической формы истории. Они ненавидят её, однако всё равно используют. Почему?
Все истории создаются по одинаковому шаблону; у писателей просто нет выбора относительно того, какую структуру использовать. Законы физики, логики и формы заставляют их следовать одним и тем же путём.
Но некоторые правила всё же есть. Американский сценарист, продюсер и создатель телесериалов «Западное крыло» и «Новости» Аарон Бенджамин Соркин поясняет:
«Настоящие правила – это правила драмы, правила, о которых говорил ещё Аристотель. Телевизионные правила являются фальшью, их диктуют тупые руководители. Это глупо».
Соркин говорит, что все великие создатели должны иметь понимание ремесла. Каждая форма художественной композиции, как и любой язык, имеет свою грамматику, и эта грамматика, эта структура, является не просто конструкцией – это самое красивое и замысловатое выражение работы человеческого разума.
Писателям не обязательно понимать структуру. Многие из них обладают удивительной способностью неосознанно задавать форму истории, поскольку она заложена в их умах, как и у девятилетнего ребёнка.
Повествование необходимо нам всем как дыхание. Оно доминирует в нашей жизни, поэтому очень важно попытаться разобраться в нём. В историях на протяжении многих веков повторяется один и тот же мотив – путешествие в лес в поисках тёмной, но животворящей тайны.
Материал подготовлен по статье сайта theatlantic.com - специально для Muz4in.Net
Copyright Muz4in.Net © - Данная новость принадлежит Muz4in.Net, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"
Вам понравилась статья? Просто перейди по рекламе после статьи. Там ты найдешь то, что ты искал, а нам бонус...
|
|
Почитать ещё: